Он "слишком много видается с Гучковым", — писала Государыня 18 сентября.{202}
Глава XIII
СТАБИЛИЗАЦИЯ ФРОНТА. ПРОГРЕССИВНЫЙ БЛОК. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОМИТЕТОВ. ГОРЕМЫКИН. ХВОСТОВ — МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ. ШТЮРМЕР — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА МИНИСТРОВ.
Положение на фронте к концу года стабилизировалось. Россия вынесла на себе главную тяжесть войны. В стране в это время лихорадочно развивалась военная промышленность: строились новые казенные заводы. Экономическая жизнь страны протекала почти нормально. Дороговизна не носила еще одиозного характера: рост цен не вносил тревоги в широкие обывательские массы. В общем, если бы не искусственно создаваемая нервная атмосфера, если бы не "передовая общественность" в лице Думы, всяких комитетов и союзов, а также салонов великосветских интриганов, жизнь страны в эти тяжелые годы войны могла бы быть названа нормальной.
Живя в Ставке, Государь раз в месяц приезжал на несколько дней в Царское Село. Все ответственные решения Государь принимал сам, но в свое отсутствие поручил Императрице поддерживать сношения с министрами и сообщать Ему обо всем происходящем в Петрограде. Это не было формальным возложением на Государыню известных обязанностей, но, доверяя всецело своей супруге, Государь мог положиться только на Государыню. В этом были виноваты, как и члены Императорской Фамилии (не исключая Императрицы Марии Феодоровны), так и та часть высшей бюрократии, которая, за исключением нескольких имен, потеряла доверие своего Монарха. И совершенно прав был Государь в своем решении.
Все "сановники" прошлого, как Коковцев, Гурко, Кривошеин вели интриги, общались с явными врагами Престола, как Гучков, Львов, Милюков и другие, пускали совершенно фантастические слухи, вели себя, как одержимые какой-то навязчивой идеей и... шли к гибели и своей, и России. И никто, или почти никто не задался вопросом — нет ли во всем этом какой-то невидимой руки, искусно направляющей всех этих людей к катастрофе? Да, конечно, все знали об этом и говорили открыто, но только называли три имени: Государыня, Распутин, Вырубова. Чем это объяснить?
В этой главе я буду говорить об этих трех лицах, но только неужели действительно можно было верить всем сплетням и клевете? Мне скажут — а письма Государыни к Государю? Да я подпишусь под всеми этими письмами обеими руками! Все характеристики Государыни были необыкновенно меткими, Ее любимый эпитет "скотина" как нельзя лучше подходил ко всем этим министрам, думцам и комитетчикам. И нужно было, конечно, Государю гнать их всех вон.
Вот Солоневич прямо говорил, что Милюкова, конечно, нужно было повесить за его клеветническую речь 1-го ноября 16-го года! Но как ни злопыхательствовал Прогрессивный блок и вся примыкающая к нему общественность, положение улучшалось с тех пор, как Государь стал во главе Армии. И даже более честные члены этого блока это признали.
Граф Д. Олсуфьев, член блока, заявил на заседании блока:
"Все мы ошиблись. Государь видел дальше. Перемена повела к лучшему. Мы предлагали для войны сместить министров. Самый нежелательный (Горемыкин) остался, а война пошла лучше. Прекратился наплыв беженцев, не будет взята Москва, и это безконечно важнее, чем кто будет министром и когда будет созвана Дума".
Бобринский говорил:
"Положение улучшается, появились снаряды, мы остановили неприятеля".
И выходило так, что все пророчества блока о надвигающейся катастрофе на фронте оказались блефом. Но блок решил, несмотря на все, продолжать "безпощадную войну" с правительством, а В.И. Гурко заявил следующее:
"Обращение к улице? Может быть, в крайнем случае".{203}
Приблизительно в то же время (ноябрь 1915 г.) состоялся съезд правых под председательством И.Г. Щегловитова. Съезд осудил требования блока, а Щегловитов заявил:
"Монархист, идущий с требованием министерства общественного доверия — не монархист".
После отставки министра Внутренних Дел князя Щербатова, на его место был назначен А.Н. Хвостов, племянник А.А. Хвостова (министра юстиции), бывший нижегородский губернатор и член Думы (фракция правых).
На нем придется остановиться несколько дольше, так как и он, и его Товарищ Министра С. Белецкий связаны с тем, что в обществе получило название "распутинщины". Надо сказать прямо, что в Совете Министров, даже в числе "правых" или, как говорили в "прогрессивном" обществе, "реакционных" министров не было уже ясного представления о том, что такое в действительности является Монаршей Волей. И только един Горемыкин это понимал.