–– Зачем? –– отпрянула та.
–– Нужно закрыть шрам на плече, иначе тебя так и будут считать тэн. Это больно, но кричать нельзя. Терпи. Сожми это зубами, –– Рэй хмуро глянул на нее и сунул в рот палочку.
‘Ладно, на что только не пойдешь ради обретения свободы и независимости от инопланетного разума!’- решила про себя Алена, настороженно поглядывая на эскулапа. Тот вытащил скальпель, и ей это не понравилось, но ладонь кэн не дала сообщить об этом во всеуслышанье - предостерегающе стиснув плечо.
Эллан надрезал рубец, а потом заключил его в круг. Получилась кровавая татуировка довольно приличных размеров. Алена морщилась, подозрительно косилась на внимательно следящих за происходящим мужчин и чувствовала себя не в своей тарелке. Настораживало происходящее, слишком уж много усилий прикладывалось для банального освобождения, мудрили что-то флэтонцы, чуть ли не церемонию вручения какого-нибудь памятного приза устроили или ритуал посвящения … в ослицу, например. А лица-то? Приподнято-строгие, ожидающие - настороженные, словно кафир из ее плеча сейчас вытащит янтарную комнату, не меньше.
Нет, не вытащили, а засунули, и не янтарную, а бог знает какую.
Эллан достал зажимом из прозрачной жидкости, в отделении шкатулки, тонкую иголочку со сверкающим на кончике шариком и воткнул ее прямо в разрез. У Алены чуть глаза от боли не выпали и не побежали по коридору прочь. Плечо обожгло, как из огнемета, пронизывая болью до кости. Она бы, наверное, не то что закричала, а еще и в обморок упала, да Лоан не дал: сжал сильнее плечо, придерживая девушку, и сказал:
–– Потерпи, не так больно.
Алена глянула на него, моментально разозлившись, и уже пару фраз приготовила, да Эллан еще иголку ввернул, и девушка автоматически стиснула зубами палочку, сдерживая крик. И так раз пять. Наконец, боль немного отпустила и лишь пульсировала где-то в глубине, ближе к кости, сходя постепенно на нет. Эллан захлопнул свою шкатулку и тяжело вздохнул:
–– Все!
Рэй самодовольно улыбнулся и кивнул Алене:
–– Посмотри.
Она покосилась, еще слабо ориентируясь, переводя дыхание, усиленно моргая, чтоб стряхнуть оцепенение, и открыла рот от изумления: палочка брякнулась на ладонь Лоан.
‘Боже мой!’ На плече красовалась причудливая вязь изумительно ярких цветов: фиолетового, синего, голубого, оранжевого и алого. Аляписто и вызывающе, но сказочно великолепно. Куда там навороченным татушным салонам! Эта татуировка била все рекорды по фантастичности, колоритности, исполнению и мудрености рисунка. На плечо словно прикрепили овальный щит из драгоценных камней. Они выступали над поверхностью кожи и, сверкая, сливались, плавно переходя от одного цвета к другому. Если б она знала флэтонский, то без труда бы прочла надпись: священная собственность Рэйсли Лоан. Жена. Союз заключен по воле Модраш. Но она лишь различила коготь в середине круга и удивилась, что пресловутую букву ’Т’ под рисунком не видно совершенно, словно ее и не было. Алена хотела потрогать плечо, но Рэй шлепнул ей по руке и строго сказал:
–– Нельзя. Повредишь. Потерпи пару часов.
Девушка спорить не стала: рука отнималась, а плечо болело еще довольно ощутимо, так что желания усугублять боль не было. Да тут еще и Вэрэн начал ораторствовать, вспомнив про свою папку, и экзекуция его торжественной патетикой грозила затянуться до бесконечности и навевала скуку. Все это Алене надоело до чертиков, поэтому, когда капитан закончил практиковаться в словесности и сунул папку сначала Лоан, потом ей, она последовала примеру кэн и безропотно подписалась под инопланетными загогулинами на электронном табло и присовокупила отпечаток большого пальца, оставив его рядом с отпечатком Рэйсли.
–– Все?
Лоан загадочно улыбнулся, кивнул, подхватил ее на руки и с видом победителя вышел из комнаты, не попрощавшись с товарищами.
Алена уже хотела запротестовать, испугавшись, что все начинается заново, но, увидев, что парень несет ее в другом направлении от ее бывших апартаментов, немного успокоилась. Ее распирала гордость и радость, словно она выиграла свой ‘последний и решительный бой’. Свобода! Теперь она не рабыня, теперь она может вернуться домой!
В эти минуты, она почти обожала Лоан, простив ему разом все прегрешения. Он казался ей очаровательным красавцем – рыцарем, чем-то средним между героем романтических баллад, суперменом и древнерусским витязем. Глаза ящера, лицо сфинкса и улыбка змеи были позабыты, как и аморальные поступки. Бог с ним, она девушка гордая, но справедливая и не злопамятная: что было, то было, грустно, печально, но она жива и свободна! А это, кому хочешь, голову вскружит, и любой тиран, совершивший подобный акт милосердия и человеколюбия, ангелом покажется.
Рэй остановился около стены, отпустил девушку на пол и, открыв вход, подтолкнул ее внутрь. Алена оказалась в довольно просторном помещении с аскетическим интерьером. Прямо по курсу –– огромный иллюминатор, пара кресел, накрытых голубым мехом, висящих в воздухе, вокруг столешницы – октагона из темно-синего стекла; слева экран на полстены, справа то ли диван, то ли софа у большого аквариума, вмонтированного прямо в стену, и проход в другую комнату.
Девушка несмело прошла и заглянула во второе помещение: просторная, овальная кровать, два кресла у иллюминатора поменьше, чем первый, длинные светящиеся цилиндрики по стене, зеркало. У входа, справа, плоская панель с маленьким экраном и сенсорными кнопками, сверху еще один, прямоугольный, с зеленой цифрой 16, со стороны так называемой гостиной и 17. 58. со стороны спальни.
–– Что это? –– спросила Алена.
–– Часы, –– Рэй развалился в кресле, насмешливо разглядывая девушку.
–– Э-э-э, с той стороны, а с этой?
–– Таймер.
–– И что он отчитывает?
–– Время, оставшееся до посадки.
––16 дней?
Лоан кивнул, губы изгибала довольная улыбка, его переполняли самые положительные эмоции, а мысль, что эта длинноволосая кьяро теперь его жена, была еще не привычна и неосознанна до конца, но весьма и весьма привлекательна. Он абсолютно не сожалел о содеянном, наоборот, был в восторге. Конечно, чтоб обладать девушкой, необязательно было заключать союз, она и так принадлежала ему, но здесь. Дома Иллан, мог забрать ее по праву старшинства и под предлогом долга, что и случилось бы, учитывая сладострастие брата и его слабость к красивым тэн, с обильным и плохо защищенным и-цы. Отец же, взамен, наверняка бы, навязал Рэю выгодную невесту. Выгодную им, не ему, и женил в интересах династии…лет через десять, чтоб не омрачать правление Иллана претензиями младшего сейти. А, может, запретили бы жениться вообще.
Алена покружила по комнате, рассматривая интерьер, и уселась напротив кэн, на сверкающий, шелковистый мех в кресле.
–– Настоящий? –– спросила она, довольная и счастливая, поглаживая мех.
–– Голубой лауг, –– рассмеялся Рэй: ’Твой родич, милая.’
–– Класс! Мне нравится, –– с царственным видом кивнула девушка и, стащив с головы обруч, повертела в руках и посмотрела на парня. –– Это очень дорогая штука?
–– Есть и дороже.
–– Может быть. Я в другом смысле. Это ведь теперь мое, так?
–– Да.
–– Значит, я могу сделать с ним, что захочу?
–– И что ты желаешь с ним сделать? –– подозрительно прищурился кэн.
–– Продать. Чтоб на обратную дорогу хватило. В смысле, денег.
–– А-а. Не хватит.
–– И много не хватит? –– посерьезнела девушка.
–– Много. Очень.
Алена приуныв, брякнула обруч на столешницу и нахмурилась, соображая: как же ей теперь выбраться?
–– А можно как-то заработать?
Рэй заулыбался и, склонив голову, насмешливо уставился на нее, поглаживая пальцем свои губы. Намек был слишком прозрачен и, щеки девушки запылали. Алена занервничала, осуждающе глянула на парня и, поправила простынь на груди:
–– Я не такой способ имела в виду.
–– Чем этот плох? –– выгнул бровь кэн.
–– Я больше не рабыня и не собираюсь терпеть твои намеки и сальные шуточки!–– обозлилась девушка. –– И вообще, что это ты тут расселся, как у себя дома? Иди-ка ты к себе, я здесь и без тебя как-нибудь разберусь.