– С голым задом, но при звездах! – ехидно подытожила Мила, плеснув в бокал вина. – Форменный неудачник!
– Заткнись! – жестко оборвал ее муж. – Сергей – офицер с большой буквы.
– Простофиля. Глупо держаться за армию, если денег месяцами не платят. Жрать-то, поди, каждый день хочется. А продукты пока в долг не отпускают. И сына одевать требуется. А, может, там еще и дочь появилась? А дети, заметь, растут и просят папку купить то конфетку, то игрушечку!
– Есть вещи поважнее денег и шмоток.
– Есть. Только за все надо платить. И товарно-денежные отношения пока никто не отменял – без них ты никто, будь хоть сто пядей во лбу. Что с того, что Серега такой умный? Попрошайки и те лучше живут – они хоть не рабы системы.
– Опустили военных! – Саша с ненавистью ударил кулаком по столу. – На таких, как Антонов, по большому счету армия и страна держатся.
– Дуракам много ли надо…
– То-то ты своим умом в клубах блещешь!
– А кто мне велел тусоваться с этими стервами?! Сам говорил: деловые связи!
– А «дураки» в погонах вам безбедную жизнь обеспечивают!
– Безбедную жизнь нам обеспечивают ловкие мужья, – не растерялась супруга. – Небось, ты, мой дорогой, бросил свою любимую часть и мягким шелком перед генералом стелился, чтоб за столицу зацепиться! Служил бы в своем лесу, глядишь, и тебе бы президент сегодня руку пожал и «ценный» подарок всучил. Так ведь нет, землю рыл, лишь бы жить, как сегодня. И вдруг Сергею позавидовал.
– Да не завидую я ему! – кулаком по столу рубанул Саша.
Бокал опрокинулся, и по скатерти растеклось багряное пятно. Мила поморщилась от досады. Младший сын посмотрел на брата и захныкал:
– Дядя Сережа – хороший.
– Поели? Марш к себе! – скомандовала мать.
Дети послушно засеменили к выходу.
– Мегера! – прокомментировал Ребров.
Мила подскочила, словно ее ударило током. Ее бокал тоже опрокинулся. Муж с ужасом смотрел на расползающееся пятно, словно перед ним была кровавая лужа.
Утром по поручению Ветлицкого он вылетел в Питер.
– Найдешь нового главу администрации нашего любимого района, Игоря Анатольевича Байкова, – напутствовал генерал, вручая визитку. – Он введет тебя в курс дела. Учти, можно неплохо заработать, если не упустим время.
– Не упустим, – заверил Александр.
– На представительские расходы не скупись – очень скоро вернем все с лихвой.
Байков оказался импозантным мужчиной ближе к пятидесяти. Работу свою он не то чтобы любил, скорее относился к ней с должным уважением: как никак, а кормила она весьма достойно. С лихвой хватало на любую икру, хороший виски и самые экзотические изыски. С тех пор как в районе появились коммерческие, а тем более совместные предприятия, руководили которыми его бывшие коллеги-партийцы, материальные проблемы быстро отошли на второй план. Райкомовские рычаги помогали ему успешно рулить на широкой ниве бизнес-проектов, не задумываясь о дне завтрашнем. Своего дела чиновник так и не создал, полагая, что не оскудеет рука дающего и не иссякнет река всевозможных благ. Встречи и презентации отнимали массу времени, но эти мероприятия выглядели весьма привлекательно и приносили ему великое множество полезных связей и знакомств, отчего глава района уверовал в непогрешимость существующего строя. С тех пор, как выходцы из Северной Венеции вереницей потянулись в столицу, положение Игоря Анатольевича только упрочилось – свои люди на вершине власти это особая удача. Позвоночное право его недавних приятелей никак не тяготило: любые просьбы и поручения чиновник выполнял охотно, понимая, что все они идут только в плюс собственному имиджу. Тем более что для их осуществления его личного участия не требовалось – достаточно было отдать распоряжение толковым помощникам, и вскоре твой счет пополнялся весьма значительной суммой. Как-то сами собой решились квартирный, дачный и автомобильный вопросы. А поскольку наследников у Игоря Анатольевича не было, особых тревог за будущее он не испытывал. О том, что партия доживает последние дни, он предпочитал не думать, полагая, что она, как и прогресс, величина незыблемая и непременно только восходящая. Переименуют в новую организацию, и будет все по-старому, не сомневался чиновник. Его жена давно уже отдалилась от своего вечно отсутствующего супруга, потому их разрыв был очевиден, и для обоих стал облегчением. В момент, когда к нему прибыл очередной столичный посланец, Байков пребывал на пике своей холостяцкой свободы и крутил роман с миловидной особой из райкома комсомола. Сложно было сказать, чем стала для него эта связь, вторым дыханием или повторной молодостью, но трудовой энтузиазм партийного функционера возрос многократно, а потребность в бурной деятельности и вовсе не знала границ. Такого изобилия чувств он не испытывал давно, потому с головой отдался своему новому увлечению.