Борис молчал, осмысливая происходящее. Видя плачущую подругу, он не сомневался, что она не солгала. Досада на себя самого сковала по рукам и ногам.
– Ребенок, – растерянно повторил он и опустился на колени. – Мила, Людочка, прости меня. Дай новый шанс! Давай начнем все…
– Не смеши, – оттолкнула его женщина. – Я по уши сыта гарнизонной жизнью.
– Я перееду в Москву и найду хорошую работу!
– Что ты умеешь? – безжалостно уточнила Мила, вытирая слезы. – В столице все доходные места давно заняты. Хочешь стать ресторанным вышибалой?
– Зачем же, я хороший электрик, – встал с колен гость.
– Скажи еще сантехник или дворник, – с сарказмом подытожила хозяйка и стала пудрить лицо. – Сказка закончилась, Борис. Ты приехал, чтобы мы красиво простились.
– Тогда мне пора, – он посмотрел на часы и решительно распахнул дверь. – Поезд через два часа, нужно успеть с билетом.
– Тебя подвезти?
– Не стоит, доберусь на метро.
Мила захлопнула за ним дверь и первым делом заправила постель. Прибираясь в кухне, она вспомнила о склянке от Ковалихи и накапала зелья в банку с любимым кофе мужа. Проходя мимо консьержки, неверная жена победоносно усмехнулась.
– Стерва, – одними губами прошептала ей в спину старушка.
– Вы что-то сказали?
– Пожелала вам счастливого пути.
Мила швырнула сумку на сидение и завела мотор. Автомобиль резко сорвался с места. У здания вокзала припарковаться было негде. Пришлось оставить машину в соседнем квартале. В расписании на табло нужный ей поезд пока не значился. Не все потеряно! Мила бросилась к кассам. Впереди мелькнул знакомый силуэт. Женщина облегченно вздохнула. Борис расплатился за билет и отошел в сторону. На встречу с кем-либо он точно не рассчитывал, потому знакомый голос заставил его вздрогнуть.
– Успел?
– Как видишь. Какими судьбами ты здесь?
– Провожаю тебя.
Повисла пауза. Мила нервно кусала губы. Борис упрямо буравил взглядом шнуровку собственных кроссовок. Объявили посадку. Толпа, сметая на своем пути любые препятствия, ринулась к поезду, разбив пару. Когда основная масса людей прошла, Борис решился поднять глаза. Мила смотрела на него в упор.
– Счастливого пути, – она развернулась и, не прощаясь, пошла к выходу.
– Мила! – кавалер нагнал ее, схватил за руку и поднес ладонь к губам. – Спасибо. Ты лучшее, что случилось в моей бестолковой жизни.
Женщина силилась, но не сумела сдержать слезы. Чтобы не зарыдать, она чмокнула Бориса в щеку и побежала к выходу. А он застыл, глядя вслед несостоявшейся любви, и очнулся только тогда, когда поезд стал набирать ход. Прыгая на подножку последнего вагона, бранными словами костерил себя за то, что не случилось много лет назад. Карьера не сложилась, с женщиной мечты разминулся, отцом так и не стал. Каков кузнец, такое и счастье.
Загородный дом встретил Милу духотой. Устроив сквозняк, она решила освежиться и принять ванну. Прихватив текилу, включила музыку, перевела джакузи в режим гидромассажа и, размазывая по щекам слезы, плюхнулась в воду. Опавшая косметика расползлась по холеному лицу неприглядной личиной. Отхлебывая содержимое бутылки прямо из горлышка, изменница подвывала в такт песне, по полочкам раскладывая свою жизнь. Любила ли она Бориса? Сейчас нисколько. А прежде? Мила и не искала ответ на этот заковыристый вопрос. Хотелось просто выплеснуть эмоции и снять напряжение. А заодно смыть с себя накопившийся негатив. Измена оказалась совсем не тем снадобьем, которое ей требовалось. Но, как всякое лекарство, обмену и возврату не подлежала. Что сделано, то сделано. Сумела же она как-то пережить предательство Бориса. Вычеркнет из памяти и эту досадную встречу.
Ужинала Мила на террасе. В ярком атласном халате и с чалмой на голове она отдаленно напоминала усохшую от тяжелых переживаний кустодиевскую купчиху. Когда стемнело, она поймала себя на мысли, что за всю долгую жизнь с мужем ни разу не любовалась звездным небом и не гуляла с ним под луной. Романтические отношения и конфетно-букетный периоды прошли мимо них стороной. Не было в их любви ни головокружения, ни парения, ни взлетов. Раннее отцовство и семейные заботы разом обрубили Саше крылья. Или они так и не выросли? В любом случае это и ее вина. Осознание произошедшего не принесло облегчения. Поздно корить и бичевать себя. Надо как-то жить дальше. Как, она придумает утром. Постепенно глаза стали слипаться. Мила перебралась в гостиную и укуталась в плед. Сон, как в детстве, неспешно обволакивал ее своими мягкими лапами. Подниматься в спальню было лень. Сознание помимо воли играло с ней не по правилам: снилось свидание с Борисом и его жаркие поцелуи. Проснулась она от ощущения, что качается в колыбели из сильных мужских рук. Это не было наваждением: в спальню ее нес собственный муж. Мила не сразу поняла, как такое возможно. Неужели она так сильно пьяна, что не может отличить сон от реальности? Только от Саши могло пахнуть этой французской легкостью. Что-что, а его парфюмерные предпочтения она не спутает ни с чем. Его мягкие и нежные руки были чуть влажными, а дыхание – прерывистым. Мила чувствовала, что мужа переполняет непреодолимое желание. Александр уложил жену на кровать. Она грациозно потянулась и повернулась к нему всем телом, бесстыдно демонстрируя первозданную наготу. Саша застонал от предвкушения и стал шептать ей разную ерунду. В момент близости он был по-юношески страстен, пылок и неумел. Мила медлила с завершением и наслаждалась своей беспредельной властью над ним. Сомнений не осталось – в ее объятия его вернул кофе, сдобренный волшебными каплями мудрой Ковалихи.