– Тоже мне, принцесса на бобах! – вскипела Леся. – Все дети, как дети, а у этой, видите ли, художнический вкус.
– Художественный, – со знанием дела поправила дочь.
– Один черт!
– Молодец, Людочка, – похвалила выбор девочки продавщица, вручая покупку.
Светящаяся от счастья малышка с гордостью натянула ранец на плечики и потянула мать к прилавку с формой и школьными принадлежностями. На них обращали внимание – слишком уж контрастировали голубоглазая шатенка-мать и курчавая дочь-смуглянка с глазками-вишенками. Леся хмурилась и негодовала. Даже себе она боялась признаться, что недолюбливает дочь, поскольку яркая внешность Милы не позволяла забыть о горькой ошибке бурной молодости. Купив все необходимое, мать нетерпеливо подтолкнула Милу к выходу:
– Айда в сад за двойняшками, доморощенный мой Репин!
– Цветы забыли, – испуганно спохватилась дочь. – Без цветов в школу нельзя!
У входа на импровизированный рынок их перехватила постаревшая и осунувшаяся Анна с букетом гладиолусов в руках и радостно сообщила:
– Гостинцы дожидаются у дома. Соседи рассказали, где вы есть, – она поцеловала внучку и уточнила: – Как тебе, деточка, бабушкины цветочки? По душе ли?
Мила благодарно улыбнулась и прошептала:
– Ромашки с васильками были б лучше.
– Мы не колхозники, чтобы дарить учительнице полевые цветы, – укорила дочь Леся. – Идемте шибче, Ванька с Ленкой, поди, хнычут.
– А чем тебе колхозники не угодили? – нагнав, глухо уточнила растерянная Анна.
– Мама, культурные люди дарят модные красивые цветы.
– А твою бабушку в безвкусье упрекнули, – посетовала Анна.
– Мама! – урезонила ее Леся. – Не обижайся, но ты все же отстала от жизни.
– Да, где уж мне, до вас, городских, – только что не расплакалась гостья.
Но теплая встреча с двойняшками развеяла ее тоску. Искренняя радость малышни буквально окрылила бабушку. Анна с интересом расспрашивала внуков о житье-бытье. Те охотно делились сокровенными секретами и признавались в невольных шалостях. Ледок обиды растворился в детской теплоте, о размолвке с дочерью больше ничего не напоминало. Насторожил лишь нездоровый интерес к ней вездесущих соседок, при виде которых Леся гордо вскинула голову и заносчиво проследовала мимо.
– Мама, не раздави жука! – отчаянно выкрикнула ей вслед встревоженная Мила.
По бордюру возле туфель Леси полз огромных размеров диковинный жук.
– Фу! – на ходу брезгливо отбросила его мамаша. – Какая гадость!
Обескураженная девочка залилась горючими слезами.
– Ты злая, злая, злая, злая! – без устали повторяла она.
– Подумаешь, великая потеря, – пожала плечами раздосадованная мать и, шлепнув дочку по губам, приказала: – Всем марш домой!
– Евдокимовна, погутарь маленько с нами, – пригласили старушки Анну.
– Недосуг ей бить баклуши! – обрубила разом Леся и с вызовом подытожила: – У нормальных людей не в пример вам забот полон рот.
Мать виновато улыбнулась, подхватила котомки и, поблагодарив женщин за сохранность, спешно засеменила следом за дочерью.
– Эта Леська чисто цербер, – едко резюмировала дородная тетка, провожая ожесточенным взглядом молодую соседку.
– А мужик – чистое золото, – поспешила вставить подруга. – И детки славные.
– Правда твоя, Зоя, – нехотя согласилась собеседница. – А Людка вовсе тихий ангел. Только вот в кого пошла? Ни дать ни взять цыганочка.
– Мать сказала – в прадеда, который на войне погиб, – напомнила ей Зоя.
– Может, оно и так, – недоверчиво согласилась толстуха. – Чего в природе только не бывает. Вон у Байбачихи телка одноглазая случилась. Знать бы, к чему.
– К повышению удоя, – улыбнулась Зоя. – Бог одно отнимает, другое дает с лихвой. Ну, Настасья, пора мне ужином заняться. Увидишь Наташку – гони домой. Весь день голодной стрекозой летает. За такой разве углядишь? Что я ее матери скажу?
Настя сочувственно кивнула. Баба Зоя осмотрелась, но, не видя малолетней подопечной, засеменила к дому. У тротуара притормозила видавшая виды полуторка. Григорий на ходу выпрыгнул из кабины с полной продуктами авоськой. Поравнявшись с тучной Настей, деликатно поклонился и проскользнул в подъезд. Соседка проводила его взглядом, полным сожаления. У ее ног юлой завертелся цветастый мяч. Раздался звонкий детский смех.
– Здрасти вам! – озорная девчонка лет семи с волосами спелого льна, выбившимися из косичек, ловко присела рядом. – Теть Настя, куда девала бабу Зою?
– Здорово, Наташка, коль не шутишь, – потрепала ее по голове соседка. – Нешто ты опять по крышам гаражей скакала?
– Не-а, – девчушка натянула платье на разбитые коленки.