Толпа подобна бурному течению – лучше не сопротивляться, а то сметет, не разбирая, кто ты есть. Каждый занят собой, не отвлекаясь по мелочам. Одни курят, другие сосредоточенно жуют или, скользнув равнодушным взглядом, погружаются в себя. Кто-то умудряется даже читать на ходу. Ребров поймал себя на мысли, что впервые не спешит на деловую встречу или романтическое свидание. Ему, похоже, больше не придется торопиться и опережать стрелки часов. Он не просто ничем не занят, он абсолютно свободен! Александр осмотрелся. Оказывается, он снова на Невском. Человеческий муравейник спешил, гудел, поглощая и увлекая за собой. Он шел, рассматривая и не узнавая привычных зданий, изуродованных рекламными щитами и призывными растяжками. Вроде бы, это и прежний проспект, но вместе с тем совершенно чужой. Классическая строгость архитектуры растворилась в рюшах плакатного нагромождения. Вся эта удручающая наглядность камня на камне не оставила от былого величия. Историческая красота пасовала перед рекламным безвкусием. Веяние времени? Нет, примета безвременья. В каждом смежном переулке разноцветными зонтиками пестрели уличные кафе, превращая центр города в рыночный балаган. Александр удивился, что не замечал этого несоответствия раньше. Он свернул к Спасу на Крови. За ним маячил Русский музей с памятником великому поэту у входа. Ребров взмахнул ему: «Привет».
– Это вы мне? – вежливо осведомилась официантка очередного кафе, готовая, не сходя с места, принять заказ. – Желаете поужинать? У нас прекрасный выбор.
Она с готовность протянула меню. После настойчивого внимания пройти мимо было верхом неприличия. Гость занял столик подальше от туристической тропы.
– Кусочек торта. Побольше и повкуснее! Это возможно?
– Да хоть весь целиком – выбирайте, – девушка открыла разворот с десертами.
После калорийного перекуса захотелось прогуляться до музея. Итальянская улица навеяла неприятные воспоминания. И хотя мифы об одноименных корнях Лючии были развеяны, осадок остался. На пешеходном переходе, рядом с Инженерной, его едва не снес малиновый Ferrari. Саша с трудом успел заскочить на тротуар. Завизжали тормоза, распахнулась дверь и с пассажирского сидения прямо в объятия Александра выпрыгнула возмущенная девушка. Он и сам не понял, каким чудом устоял на ногах.