– Вы? – удивилась Ася. – А где же шляпа?
Александр растерянно потрогал волосы.
– Наверное, забыл в кафе.
С гранитного парапета подал робкий голос взъерошенный котенок. Кем-то брошенный лохматый комочек никак не мог спрыгнуть с высокой преграды и дрожал от холода. Саша спрятал кроху за пазуху. Котенок доверчиво заурчал. Девушка поежилась. Собеседник снял плащ и накинул ей на плечи. Ася благодарно улыбнулась.
– Вы любите животных? – тихо уточнила она.
– Кошек… Виноват перед одной из них – ушла из дома, бедолага.
– Как это?
– Как человек. Обиделась на нелюбовь.
– Вы же любили ее.
– Я долго отсутствовал. А больше она никому не была нужна.
– Как я, – призналась вдруг Ася.
Саша улыбнулся краешком губ.
– Вам смешно? – обиделась девушка.
– Грустно, – посочувствовал Ребров. – Все образуется. Люди ссорятся, а потом…
– Это не ссора, а разрыв. А как еще прикажете поступить, если вас предали?
– Я не вправе вам приказывать.
– Не цепляйтесь к словам! Мне в который раз изменили! А еще унизили и обидели.
– С кем не бывает. У меня похожая история.
Собеседница недоверчиво посмотрела на него.
– Александр, – склонив в поклоне голову, представился незнакомец.
– Настя, – протянула ладонь барышня. – И, пожалуйста, не называйте меня Асей – терпеть не могу это обращение, – она посмотрела в глаза Александру и высыпала содержимое сумочки на ступеньку. – У меня должна быть свежая ириска, – перебирая беспорядочную горку необходимых женщине предметов, сообщила она.
– Отличный завтрак.
– Для котенка, – пояснила девушка и достала сплющившуюся пластинку.
Малыш ел так жадно, что у нее на глазах выступили слезы.
– Несчастное существо, – погладила тощую спинку Настя.
Кроха зарычал, защищая добычу, и навалился на нее всем тельцем.
– Дурашка, я хочу тебе помочь. Расскажи, как ты дошел до жизни такой?
– Это вы мне? – иронично поинтересовался Саша.
Девушка набралась смелости и спросила:
– А хотите, я расскажу о нашей ссоре? Помните мудрость: сказал и душу облегчил. Нам ведь все равно спешить некуда. Как еще коротать время двум незнакомым людям?
– А почему нет? Мы с вами видимся дважды – первый и последний раз. Самое время для утренней исповеди.
Через несколько часов они общались, как старые знакомые. Город проснулся и зажил своей жизнью. Улицы наполнялись людьми и автомобилями. Настя активно жестикулировала и постоянно забегала вперед. Александр поймал себя на том, что готов утонуть в бездне ее небесно-голубых глаз. В сентиментальных романах написали бы, что он сражен наповал. Русые кудри новой знакомой небрежно выбивались из тугого узла ее роскошных волос. Ребров протянул руку и помог им окончательно освободиться. В глаза бросилось ожерелье из родинок на шее и беззащитные ямочки на щеках. Александр невольно застыл – в облике Насти к нему вернулись годы утраченной юности. И словно бы не было этих двадцати лет!
– И о чем же я сейчас рассказала? – чувствуя его невнимание, обиделась девушка.
– О маме, которая не позволяла вам завести собаку.
– Точно, – изумилась она. – А я была уверена, что вы где-то далеко.
– Вот он, я, – ткнул себя в грудь мужчина, – а впрочем, меня скорее нет.
– Как это?
– Человека, который сутки назад приехал в Питер, больше не существует. Вы познакомились с одним, а теперь перед вами другой. Не страшно?
– Нисколечко. Вы внушаете мне доверие.
Впереди распахнулась дверь магазина. Уборщица протерла ручку двери. Саша втянул воздух и уловил запах кофе.
– Пойдемте, купим нашему приемышу молока, – предложил он.
На двери висела табличка: «Вход с животными категорически воспрещен!» Посетители переглянулись и с видом заговорщиков вошли внутрь. Кафетерий был пуст. Официантка лениво протирала столики.
– Может, по чашечке кофе? – предложил Ребров.
– Сначала купим что-то для пушистика, – напомнила Настя.
Минуя угрюмого охранника, прошли к витринам с молочными продуктами. В такую рань они были единственными посетителями. Продавщицы провожали их полусонными взглядами. Александр выбрал пакет молока, кошачий корм и туалетные принадлежности.