Незадолго до праздника Григорий принес домой пушистую елку. Открыл дверь тихо, чтобы не слышали домочадцы. Дети втроем расположились за круглым столом. Мила смотрела в книгу скорее лишь для вида – ее мысли витали где-то в областном центре. Двойняшки, рассматривая «Веселые картинки», хихикали и негромко перешептывались. И хотя отец разделся быстро и не слышно, дом моментально наполнился ароматом хвои и морозной свежести. Первой в коридор выглянула Леся. Она хотела что-то сообщить, но Григорий приложил палец к губам. Жена хмыкнула и недовольно вернулась в кухню. Ваня втянул ноздрями воздух и покосился на девочек:
– Что за запах?
Мила не ответила. Лена отмахнулась:
– Мать пироги затеяла. С картошкой и грибами.
– Какая выпечка – тут лесом пахнет.
– Папка елку принес, – помчалась в коридор сестра и радостно повисла на отце.
Глаза Григория затянула поволока, он обнял младшую дочь. Ваня, еще не веря счастью, выглянул из комнаты и захлопал в ладоши. Григорий вошел в зал, зажег свет, приподнял лесную красавицу и поинтересовался:
– Ну, как вам, дети, наша гостья?
– Во! – выставил большой палец Иван.
– Красавица! – поддакнула Лена.
– Пушистая! – безрадостно выдавила Мила.
– Людка, дети, бегом украшать елку! – приказала подоспевшая Леся.
Старшая дочь не отреагировала. Леся нахмурилась, готовясь разразиться каскадом упреков, но на выручку пришел отец. Он выставил перед ребятней коробку с елочными украшениями. Двойняшки наперегонки стали распаковывать игрушки.
– Погодьте, крестовину подгоню, – со знанием дела остановил детей Григорий.
В дверь позвонили. Лена бросилась открывать.
– Кого там еще нелегкая принесла! – посетовала Леся.
– Людка, подь сюда! – позвала из коридора сестренка. – К тебе пришла Наташка!
– Чего стоять за дверью, пусть заходит, – добродушно пригласил Григорий.
– Спасибо, дядя Гриша, только некогда – нас с Милой в школе заждались.
– Голодную не пущу, – запротестовала Леся. – Пироги еще не поспели!
– Нам школьную елку наряжать велено, – осмелилась подать голос Наташа.
– Свою некому обрядить! – упрекнула хозяйка.
Наташа заглянула в комнату и засмотрелась на лесную красавицу.
– Какое чудо! – порадовалась она. – И такая высокая!
– А ваша маленькая? – беспечно уточнила Лена.
– У нас никакой нет. У нас некому в лес сходить, – смутилась гостья, пятясь назад.
– Ах, пенек я неотесанный, – вскочил Григорий и от досады выронил молоток и гвозди. – Не подумал про соседок, а они нас не раз выручали!
– Ладно тебе. Чай, Наташка не сирота, да и не дите – вон какая дылда вымахала! – шепнула в ухо жена. – Они с Настеной не первый год без елки обходятся! И ничего.
– Не переживайте, дядя Гриша, – подала голос Наташа. – Мы привыкшие.
– Без елки плохо, – огорчился Ваня. – Нам папка завсегда приносит…
– А у ней нету папки! – развел руками Григорий. – И сосед – балда!
– Па, а давай подарим Натке елку, а мы с тобой еще раз в лес сгоняем, – пришел на выручку мальчишка. – Мы же мужики – осилим.
– Ишь, чего удумал! – замахнулась полотенцем мать. – Я тебе отправлюсь в лес!
Сын уклонился от удара и спрятался под стол. Из спальни вышла одетая Мила.
– Сказано – не пущу, – пошла в наступление Леся. – Останешься дома!
– А вот и нет, – в поисках поддержки взглянула на отца дочь. – Мы обещали классной украсить зал. Завтра у первоклашек утренник.
– Раз обещали, стало быть, иди, – по уму рассудил Григорий. – Детям без праздника никак нельзя, – он задумался и крикнул в сторону входной двери: – Бери-ка ты, Наташка, нашу елку. А мы с Ванькой и Ленкой снарядим новую экспедицию.
– Ура! – радостно запрыгали двойняшки.
– Не отдам! – шепнула грозно Леся, уцепившись за ствол.
Мила решительно выдернула из ее рук елку и направилась в коридор.
– Куда? – перегородила дорогу мать.
– У нас в доме два мужика, а у них – ни одного!
Леся попыталась возразить, но, глядя на сжатые кулаки и суровый вид мужа, ретировалась. Григорий кивнул сыну на топор и стал одеваться. Мила набросила пальто, повязала шаль и, выйдя за дверь, обняла плачущую на лестничной клетке Наташу. Отец помог спустить елку до нужной квартиры.
– Прости, Наташа, бабу непутевую, – извинился он. – Прими – от всей души.