– Меня такая перспектива не пугает. Найди себе девушку-ромашку, милую и общительную. И сколь угодно общайся с ней в непринужденной остановке. А меня оставь в покое. Прощай! – девушка решительно развернулась и направилась в читальный зал.
Наташе очень хотелось выкупить у приятеля билет, но тогда пришлось бы два часа сидеть рядом, вместо песен внимая его охам и вздохам, а потом целый час дороги до общежития выслушивать признания. Совместный поход стал бы очередным поводом для дальнейшего ухаживания. А отношения требовалось разорвать незамедлительно. С мечтой услышать своих любимцев вживую пришлось расстаться.
В общежитие она вернулась первой – подруги были в кино. К их приходу был готов ужин и сервирован стол. При виде жареной картошки Полина, не снимая пальто, подбежала к сковороде и проглотила румяную корочку:
– Дежурь, Наташка, каждый день – готова есть картошку с утра до вечера.
– Нет возражений! – подыграла Лариса.
– Ты – прирожденная хозяйка, – согласилась Ирина.
– Не подлизывайтесь – всем достанется поровну. Как вам кино?
– Красиво, но туманно и тоскливо. В который раз убеждаюсь: Тарковский – не для романтических особ. В твоем пересказе «Сталкер» мне понравился больше.
– А я в восторге, – запротестовала Лариса. – Что еще советуешь посмотреть?
– Прочесть, – поправила Наташа. – «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова.
– Пьеса? – жуя, уточнила Полина.
– Роман.
– Никогда не слышала. А ты ничего не путаешь? – удивилась Лариса.
– Второй день читаю – на вынос не дают. Мне его посоветовала милая дама из зала периодики. И сама принесла из хранилища – книга под негласным запретом.
– Подпольщицы, – хихикнула Полина. – Небось, вранье по типу Солженицына?
– А ты уверена, что Александр Исаевич лжет? – взорвалась Наташа.
– Писал бы правду – публиковали бы. И изучали. Не в школе, так в вузе. А о нем в программе ни полслова. Читают по радио и почему-то только вражьи голоса.
– Интересно, откуда ты это знаешь?
– Не беспокойся, не слушаю – секретарь комсомольской организации сказала. И твой любимый профессор на собрании разнес роман в пух и прах.
– Не читая?
– Спроси, если интересно. Лично мне до фонаря.
– Девочки, не ссорьтесь! – вступила в разговор молчавшая до этого Ирина. – Мы многого не знаем. Дед говорит, что лагеря были всегда.
– А то ты пионеркой там не отдыхала?
– Я про те, в которых политзаключенные.
– Кто спорит? Сами же подписывали письмо в защиту Анджелы Дэвис.
– Поля, речь про советских, – уточнила Ира.
Подруги испуганно переглянулись и притихли.
– Лично я верю тому, что говорят педагоги, – открестилась Полина. – В учебнике истории ни про какие лагеря и массовые расстрелы – ни полстрочки. Значит, ничего такого не было. Наговоры врагов. А что, Булгаков тоже про заключенных пишет?
Пришла очередь задуматься Наташе.
– Если и да, эзоповым языком. В основном там о любви, которая не заканчивается со смертью, и про рукописи, которые не горят. Но многого я и сама не поняла.
– Перспектива так себе. Если тебе роман не по зубам, как нашим будущим ученикам или обычной тете Мане в нем разобраться?
Наташа пожала плечами:
– Перечитывать снова и снова. Там множество смыслов и подтекстов.
– Мало тебе списка на семестр? Полсотни романов и не меньше повестей. Успеть бы классику пролистать! – возмутилась Лариса. – Кстати, Туся, тебе письмо от Виктора. Толщиной с роман. Парень каждый день строчит, а тебя восхищает любовь от Булгакова. Не игнорируй современника – станет он классиком, пожалеешь, да поздно будет!
– Прекрати! – Наташа нетерпеливо отодвинула тарелку.
– Мы ж за тебя переживаем! – поддержала подруг Ирина. – У тебя единственной есть жених. Будущий морской волк – мечта любой девчонки. Другая бы радовалась.
– Да ну вас, – не дослушала Наташа. – Сколько можно повторять: Виктор никакой не жених. Он обычный школьный друг.
– До памяти влюбленный, – иронично уточнила Полина.
В коридоре послышался шум борьбы. Пьяные голоса звучали все громче.
– Веселая ночь нам гарантирована! – вспыхнула Ирина.
– Юристы в своем репертуаре, – согласилась Лариса. – Опять что-то празднуют.
– Сегодня же День Парижской коммуны, – подсказала Наташа. – Практически профессиональный праздник для будущих стражей порядка. Осталось взять Бастилию.
– Еще грамм эдак по сто-двести и – на баррикады! – подыграла Полина.
К завтрашнему семинару готовились, как на иголках – за дверью бушевали нешуточные страсти. Разнимали дерущихся до самой ночи. В первом часу шум в коридоре затих – похоже, студенты юридического факультета слишком много приняли на грудь и взятие Бастилии отложили до лучших времен. Возможно, у них просто закончилось спиртное или деньги. Стали укладываться. Подруги быстро засопели. У Наташи с детства были проблемы с засыпанием, она задремала последней. Уже сквозь сон она услышала хорошо поставленный голос: «Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза! Сегодня ночью… – звук затих, но тут же прогремел с новой силой, – …война!» Наташа испуганно вскочила. Неужели приснилось? В коридоре громко переговаривались и хлопали дверьми. Были слышны сдерживаемые рыдания. Бегали, тяжело топая. В дверь настойчиво постучали. Подруги не среагировали – дело привычное: в общежитии бузили едва ли не каждую ночь. «Ой, девочки: война!» – испуганно заголосил кто-то за стеной. Наташа поняла, что не ослышалась.