– Сердце прихватило, – солгал тот. – Девушка вот хотела помочь.
– Все так и было! – подтвердила дама. – Я – свидетель.
– Может, его в больницу подбросить? – пошел на попятную таксист.
– Спасибо, – поблагодарила всех Наташа. – Мы уже пришли, теперь справимся.
Толпа стала расходиться. Милиционер подозрительно козырнул, но под натиском настырной свидетельницы отступил. Андрей взял Наташу под руку и потащил вперед.
– Что за спектакль вы устроили? – девушка недовольно высвободила свою руку.
– А как еще было привлечь ваше внимание?
– С какой целью?
– Я же уже говорил: познакомиться. Вы мне понравились.
– А вы мне нет. Я не желаю с вами разговаривать!
– Наташа, – парень умоляюще скрестил руки. – Только одно предложение.
– Только одно, – согласилась собеседница.
– Выходите за меня замуж.
Наташа развернулась и побежала вперед. Андрей нагнал ее и на ходу развернул большой лист плотной бумаги. С рисунка на Наташу смотрела… она сама.
– Откуда у вас мой портрет? – опешила девушка.
– Сам нарисовал.
– Я серьезно.
– Я тоже.
– Андрей, мы с вами никогда раньше не встречались.
– В этом вся суть. Вы мне часто снились. Портрет я написал по памяти. Ищу вас который год. А тут прилетаю и в аэропорту вижу вас. Согласитесь, это – судьба.
– Наша встреча – случайность. Простите, но вы – не моя судьба.
– А если…
– Андрей, вы – не мой человек.
– Вы эту фразу сегодня уже говорили …курсанту, – напомнил молодой человек.
– Простите, – развела руками Наташа и добавила: – И прощайте.
Девушка ускорила шаг и забежала в общежитие. Андрей топтался на крыльце, не зная, что делать. Заметив подошедшую Полину, он протянул ей рисунок.
– Передайте это вашей подруге.
– Ух, ты, какая красота, – восхитилась она.
– А хотите, я и вас нарисую? – от безысходности предложил Андрей.
– А давайте! – не стала миндальничать Полина.
Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись…
День не заладился. Мила со злостью отбросила мобильник в сторону: номер мужа был недоступен, а в офисе никто не отвечал. Она набрала рабочий номер секретариата. Наконец, трубку сняли.
– Александр Евгеньевич уехал на важную встречу, – вяло сообщила девушка.
– А куда, не сказал? – нервно уточнила Мила.
– Мне он тоже не докладывает, – ехидно усмехнулась секретарша.
– Один уехал или как? – не унималась жена.
Секретарша многозначительно промолчала.
– Когда обещал вернуться?
– Мне он никогда и ничего не обещал, – девица бесцеремонно бросила трубку.
Короткие гудки вывели Милу из себя. Она чертыхнулась и нащупала бутылку. После нескольких глотков стало легче. Мила откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. По щекам медленно покатились слезы.
…За окном перепархивал пушистый снежок. Мила отставила в сторону тарелку, обработала кисти и убрала их в ящик. Маня тоже решила сделать перерыв, достала из банки два моченых яблока и поставила перед напарницей тарелку. Девушка благодарно улыбнулась и с удовольствием полакомилась. Женщина взяла в руки расписанную Милой чайную пару и залюбовалась.
– Вот Степаныч-то обрадуется именному подарку. А портрет и вовсе загляденье. И каким только ветром тебя, девонька, в наш Ломов занесло? Высокого ты полета птица.
Девушка потянулась к настольному календарю и со слезами на глазах оторвала бумажный листок. 23 февраля. Сашин день.
– Отлеталась, я, похоже, – схватилась за низ живота она.
Милу мутило, все двоилось и плыло перед глазами. Потеряв равновесие, она лихорадочно искала опору. Маня сорвалась с места и успела подстраховать ее.
– Может, приляжешь на топчанчике? – забеспокоилась хозяйка.
– Не хочу, лежа еще хуже, – Мила отдышалась и подошла к окну.
Снег горкой собирался на карнизе. Двор утопал в метровых сугробах. На ветке клена одиноко болтался на ветру почерневший от холода пятипалый лист. Девушка распахнула форточку и глотнула свежего воздуха. На подоконник приземлился голубь и клювом постучал в стекло.
– Чур тебя, – замахнулась на птицу Маня.
– Покормить ее надо, Мария Тарасовна, – заступилась квартирантка и распахнула окно, рассыпав перед пернатой гостье вчерашний хлеб.
– Как бы она беду нам не накликала, – поделилась сомнениями Маня.
– Голубь – птица мира. Она приносит хорошие вести.
– Не скажи…
Мила снова охнула.
– Говорю – пацан, – улыбнулась напарница. – Знает, в какой день знак подать.
– Ой, – крикнула Мила и стала сползать на пол.
В себя она пришла уже в больничной палате. Рядом, нежно поглаживая руку внучки, сидела Анна.