– Тебя спросить забыли, – отмахнулась Леся и постучала малыша по спинке. – Она с ним, чай, не любовь крутит, а делом с его больным дитем занимается!
Мила, подавив вздох, помогла старшему сыну наколоть вареник.
– И вы, выходит, тоже в курсе? – возмущенно вскочил Александр. – К чему эта самодеятельность?! Вы знаете, как я выглядел сегодня в глазах командира?!
Леся передала внука дочери и перегородила дорогу.
– Присядь-ка, милок, да выпусти пар! – приказала она.
Зять опешил от подобного напора. Сыновья дружно захныкали. Мила привычным жестом прижала их головы к своей груди, затыкая рты. Теща перешла на зловещий шепот:
– И не шипи при детях – они через твою грубость в штаны дуют. А на меня голос повышать не советую – я не Людка, молчать не стану! Говоришь, дочь моя тебя опозорила? И командир такого бравого офицера из-за нее обругал?
– Никто меня не позорил, – сбавил обороты и немного присмирел Александр. – Даже рапорт на улучшения жилищных условий велели подать.
– Значит, нам дадут двухкомнатную квартиру? – обрадовалась Мила.
– Так чего это ты вместо благодарности от злости прямо кипятком писаешь? – не могла остановиться Леся. – Попридержи-ка лучше коней, да жене в ножки поклонись. Тебе на мою Людку молиться следует – это она напела командирше о том, в какой тесноте вы живете. Ты чего орешь, как бешеный вепрь? Чем голос повышать, послушай, что Людка снова удумала, – она повернулась к дочери. – Выкладывай!
– Саша, подскажи при случае командиру, что в части можно устроить выставку детских работ. Пусть офицеры и женщины привезут рисунки, вышивку или поделки своих ребят. Украсьте ими клуб да солдат позовите – им понравится, дом свой вспомнят. Я точно знаю, Вадим Николаевич рисунки своего Димки привезет – вот ему радость-то.
– Как есть дуры! – вырвалось у Александра. Он сверкнул глазами на тещу и перевел взгляд на жену. – Ты хоть знаешь, чем в части занимаются? Делом! Там боевые работы идут, смены, дежурства, караулы, стрельбы! А ты тут со своими рисунками лезешь! Командир успехами солдат и офицеров гордится, а не всякой там ерундой!
– Я хочу, как лучше, – сквозь слезы выкрикнула Мила. – И никакая это не ерунда. В Москве это давно практикуют, я по телевизору видела, – ее голос стал тише. – По-моему, мама дело говорит – к командиру нужно поближе держаться.
– Ты, Саша, только доведи эту затею до начальства, и пусть оно само решит, дело это или ерунда, – миролюбиво посоветовала теща.
Перепуганные громким разговором дети закапризничали. Александр вскочил и, обходя присмиревшую Лесю, выразительно покрутил пальцем у виска за тещиной спиной. Покинув кухню, он взял сигарету, набросил куртку и вышел за дверь.
– Чую, доча, пора тебе траву заваривать, а то Сашка злой, как сто китайцев.
– Почему сразу сто? – отрешенно улыбнулась дочь.
– Не знаю. Все так говорят.
Тремя днями позже Саша принес ордер на просторную двухкомнатную квартиру в доме с улучшенной планировкой, в котором жил командный состав. Теперь для занятий с Димкой Миле не приходилось тратить время на сборы и дорогу – всего-навсего необходимо было спуститься этажом ниже…
Мила открыла глаза и не сразу сообразила, где она. Постель была удобной, но не такой просторной, как дома. Белье чистым, но не шелковым. Навигатор в виде стука поездных колес помог путешественнице определиться с местом нахождения. Она зевнула и потянулась за телефоном, чтобы узнать время. До прибытия оставалось чуть больше трех часов. Мила ломала голову, чем себя занять. В купе осторожно постучали:
– Вареничков домашних отведать не желаете? – поинтересовалась проводница.
– А я могу быть уверена, что они домашние?
– Нешто вы плохо видите? Ручную работу за три версты определить можно. Есть с творогом, с клубникой, с картошкой и грибами.
Мила сладко потянулась.
– А с какими грибами?
– С шампиньонами, – честно призналась женщина. – У сестры больные ноги, не до леса ей. Но она грибы жарит на домашнем маслице, со специями и сладким лучком. А в картошечку кладет укропчик. У меня есть один постоянный пассажир, так он перед поездкой всегда звонит и их заказывает. Когда с компанией едет, всех друзей угощает.
– А с вишней имеются?
– Не сезон пока, погодьте. Наша южная ягодка только-только соком наливаться стала. Недели через две войдет во вкус. Берите с творогом, не пожалеете. Молочко и сметанка от своей коровы. В Москве такого продукта днем с огнем не сыщите.
– А несите! И кофе заодно.
– Помню-помню. Двойной, без сахара и с коньячком.
– Без коньяка! С сахаром и лимоном.