Теперь о более сложном деле — провале Джона Уокера, о котором написал книгу “Семья шпионов” то же Пит Эрли. Провал Уокера в 1985 году, несмотря на хорошо выстроенную в западной и прежде всего американской прессе и книгах легенду о вшей жены-алкоголички, все-таки надо рассматривать как результат предательства и для этого с учетом сегодняшних данных по Калугину есть полные основания.
Прежде всего, уточню, какова была осведомленность каждого участника операции по вербовке Уокера на день проведения операции. Фамилия и место работы стали известны только Соломатину, Букашеву и мне. Андрианов знал, что пришел в посольство шифровальщик. Митяев и Середняков знали, что проводится важное мероприятие с американцем. В лицо его видели все эти сотрудники, кроме Соломатина. Мне удалось во время подготовки этой книги поговорить с некоторыми из них, чтобы вспомнить и уточнить детали, ведь прошло много времени — тридцать лет. Но, оказалось, что их память хранит события тех дней. Виктор Андрианов рассказал: “Я не могу точно сказать, был ли Калугин в тот вечер в посольстве, но помню, что наверху в кабинете Бориса Соломатина его не было. Я несколько раз поднимался в резидентуру, чтобы принять участие в обсуждении операции по выброске Уокера, по просьбе резидента искал водителя Валентина Середнякова, брал плащ и шляпу Митяева, которые отдал внизу тебе, и в кабинете все время находился только Соломатин. Он никуда все это время не выходил, я не видел, чтобы он спускался вниз, слишком серьезное оказалось дело”. Владимир Митяев, также подтвердивший, что Соломатин вниз не спускался и с Уокером не беседовал, кстати, вспомнил, что у него на даче случайно до сих пор сохранился темносиний плащ из модного тогда материала “болонья”, который одевал Уокер во время выброски.
В своей книге Калугин подчеркивает, что он Уокера никогда не видел и находился якобы в этот вечер в помещении резидентуры с Соломатиным. Они вместе оценивали документы, которые принес Уокер. “Мы никогда не встречали такие документы, они слегка напоминали те, которые передавал солдат из АНБ (Липка — А.С.). Сравнив терминологию и гриф секретности, мы пришли к выводу, что документы истинные”, — пишет он. Но Калугина в этот вечер ни в посольстве, ни в резидентуре я не видел. Скорее всего, ему стало известно об Уокере от Соломатина на следующий день, ибо затем в течение нескольких месяцев он обрабатывал его материалы.
Калугин приводит еще ряд деталей, якобы имевших место в тот вечер. В частности, что офицер безопасности Букашев после прихода Уокера позвонил по защищенной линии в резидентуру Соломатину и попросил, чтобы он послал кого-либо из сотрудников с хорошим английским языком для беседы с ним. Работник вроде был направлен и провел беседу. Но в действительности подобной телефонной линии в то время в посольстве не было по соображениям безопасности и ни о каком работнике речи не шло. Вербовочную беседу с Уокером проводили Букашев и я. Букашев владел английским вполне достаточно, чтобы решить те вопросы, которые стояли перед ним — он постоянно принимал посетителей и вполне справлялся со своими задачами. Справился с беседой и в этот раз. Кроме того, в добавление ко всему Калугин пишет, что на Уокера “надели огромное пальто и шляпу, кинули на пол машины между двумя крупными работниками КГБ”. Об “огромном пальто и шляпе” он переписал слово в слово ставшей уже историографией выдумку другого предателя, тоже Олега, но по фамилии Гордиевский, из книги “КГБ”. Сам же добавил: “бросили на пол машины”. Все — вымысел! Цель просматривается вполне определенно — напугать американского читателя книги таким обращением с посетителями в подобных ситуациях уже в российском посольстве, чтобы хоть как-то предотвратить их приход с секретами. Это подтверждается и теми словами, которыми он описывает свое “печальное” впечатление от якобы увиденного им где-то за границей телеинтервью Уокера:
— Я был поражен разрушенной из-за шпионажа против США жизнью Уокера. Тем, что он остаток своих дней проведет в тюрьме, как изгой общества. Итог всех разведывательных игр, в которых Уокер тоже был простой пешкой, — тюрьма и унижение.
Но вот как Калугин оценивает роль Уокера в своей и других карьере:
— Для всех, кто был связан с делом Уокера, оно явилось большой удачей и послужило потрясающим толчком в нашей карьере. Соломатин получил орден Красного Знамени и был назначен заместителем начальника разведки. Юрий Линьков, первый оперативный работник Уокера, был награжден орденом Ленина, второму, работавшему с ним, Горовому присвоено звание Героя Советского Союза. Что касается меня, то я получил престижный орден Красной Звезды. И мое участие в работе с Уокером безусловно явилось значительным фактором в том, что в 1974 году я стал самым молодым генералом в послевоенной истории КГБ.