Другой обвиняемый на том же судебном процессе Меркулов на вопрос: «Вы допрашивали Кулик-Симонич?», ответил: «Кулик-Симонич я допрашивал вместе с Берия, правильнее сказать, допрашивал ее Берия, а я вел запись протокола. Никаких показаний о своей шпионской работе она не дала и была нами завербована в качестве агента. На следующий вопрос: «За что же была убита Кулик-Симонич?», Меркулов ответил: «Я ее не убивал. Берия сказал мне, что о ее расстреле есть указание свыше. У меня не было никаких сомнений в том, что такое указание действительно было получено».
И еще один исполнитель — безграмотный, но сообразительный сотрудник, потомок грузинских князей, занимавший высокие должности в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД, Шалва Церетели, пенсионер на момент его ареста по делу Берии, показал: «Вместе с Влодзимирским и Гульстом я участвовал в тайном изъятии жены маршала Советского Союза Кулика. Выполнялось это задание по указанию Берии. Для чего была изъята эта женщина и что с ней случилось потом — мне неизвестно».
Гульст — заместитель начальника отдела охраны, затем заместитель наркома внутренних дел Эстонии, во время следствия по делу Берии находился на пенсии. На допросе он показал: «В 1940 году (Гульст ошибается, был 1939 год — А.С.) меня вызвал к себе Берия. Когда я явился к нему, он задал мне вопрос, знаю ли я жену Кулика. На мой утвердительный ответ Берия заявил: «Кишки выну, кожу сдеру, язык отрежу, если кому-то скажешь то, о чем услышишь!». Затем Берия сказал: «Надо украсть жену Кулика, в помощь даю Церетели и Влодзимирского, но надо украсть так, чтобы она была одна». В районе улицы Воровского в течение двух недель мы держали засаду, но жена Кулика одна не выходила. Каждую ночь к нам приезжал Меркулов проверять пост, он поторапливал нас и ругал, почему мы медлим. Слышал, что Кулик объявлял розыск своей жены, но найти ее не мог».
Из всего сказанного этими лицами делается справедливый вывод — для Берии «свыше» мог быть только Сталин. Если исходить из показаний Берии, жена Кулика была «изъята» и расстреляна по указанию Сталина на основании «сводки», доложенной ему наркомом по личной инициативе. Тайные «изъятия» и бесследные убийства, хотя и редко, но имели место в кровавой практике Сталина. Аналогичным образом исчезли в том же 1939 году посол СССР в Китае Иван Бовкун-Луганец с женой и водителем машины, убитые сотрудниками НКВД по приказанию «сверху» и захороненные с почестями. Сводка на Кулик-Симонич или, если исходить из чекистской терминологии, скорее всего, справка по материалам подслушивания, о которой говорит Берия, была составлена, вероятно, на основании данных разработки, позднее превратившейся в розыскное дело. Цель указания «сверху» не совсем ясна. Избавить преданного человека от неверной жены? Вряд ли. Были другие пути решить этот вопрос.
В розыскном деле не было материалов о каких-либо антисоветских высказываниях или подозрениях о «работе на капиталистические разведки» самого Кулика или его жены. Хотя позднее в одной из челобитных Сталину он упоминает: с 1937 года на основании лжесвидетельства его подозревали, что он «вовсе не Кулик, а засланный агент германской разведки». Негативный материал дела касался лишь жены Кулика и ее сестер и, если бы у Берии было намерение скомпрометировать будущего маршала, то были бы использованы именно эти данные. Меркулов на следствии указывает, что показаний о шпионской работе она не дала. Но как выбивались нужные показания, известно сегодня всем, исключение не составила бы и жена заместителя наркома. Вероятно, не ставилась такая цель или по каким-то причинам нельзя было применять силу.
Примечательно, что Берия на первом допросе почти ничего не помнил о Кулик-Симонич. Память у него, как отмечали его современники, была хорошая и здесь налицо явный обман. Скорее всего, он выяснял, известно ли следствию об объявлении розыска. Как видно из смысла задаваемых вопросов, следствие этого не знало и в спешке по делу Берии такие «мелочи», когда приговор ему был предрешен, никто не учитывал. Закономерен вопрос — Зачем велся всесоюзный розыск вами же расстрелянного человека? — который прокурор Руденко не задал. Берия этим воспользовался и на следующем допросе переложил вину за убийство на мертвого властителя — Сталина. Такой вывод можно подтвердить, если поставить еще один вопрос: зачем и для кого был объявлен и велся розыск жены Кулика? Кому надо было показать и кого убедить, что она действительно разыскивается и НКВД к исчезновению не причастен? Чекистов, которые и так знали о произволе, или Кулика, не имевшего доступа к делам госбезопасности? Нелепо и бессмысленно.