Вот такая оперативная обстановка для ЦРУ сложилась в 80-х годах, когда у Калугина в Ленинграде возникли трудные проблемы. Он понимал, что не может долгое время находиться вне связи с ЦРУ. Могли появиться подозрения в уклонении от сотрудничества, что ни один раз из-за страха случалось в подобных ситуациях с другими агентами. Американцы могли бы повторить попытку провести личную встречу и вновь направить представителя в Ленинград. Тогда от провала уйти было бы невозможно. Использование канала “Пан Американ” провалилось, чудом удалось прикрыться любовной интригой. Выезды за границу закрыты. Тревожным мыслям не было конца, тем более он слышал о многих арестах американской агентуры в Москве.
Нужно было что-то предпринимать! И вновь появляется Яковлев. Как пишет в своей книге Калугин, он впервые после возвращения из Канады посетил своего старого друга осенью 1984 года, до прихода Горбачева к власти. Он хотел предупредить команду Горбачева, в том числе и Яковлева, о той опасности, которую мог представлять для них Крючков:
· Я работал с Крючковым около десяти лет и знаю его, как опасного человека.
· Не верьте ему!
Вспоминая эту встречу, он пишет, что Яковлев в Москве сразу же становится ближайшим советником Горбачева. Калугину было понятно, что они уже тогда готовили план действий “по захвату власти” Горбачевым после смерти Черненко. Во время их разговора Яковлеву позвонил Горбачев. Яковлев сразу же сказал, что разговаривал с членом Политбюро, секретарем ЦК КПСС Горбачевым и добавил:
— Он великий человек. Если станет Генеральным секретарем, то произойдут огромные перемены в нашей стране. Он реформатор с большой буквы “Р”.
Из всего сказанного Калугиным об этой встрече вызывает недоумение вопрос: почему он считал необходимым предупредить Горбачева и Яковлева об опасности со стороны Крючкова? Будем полагать, что Калугин в книге говорит правду. В 1984 году Крючков являлся начальником советской разведки, участвовал в формировании внешнего и внутреннего курса страны, не влияя на сложные партийные игры при выборе Генерального секретаря. Все-таки, цель поездки одного “колумбийца” к другому состояла не в предупреждении Горбачева. Как свидетельствуют последующие действия Калугина, видимо, на первой встрече со “старым другом” он рассказал о своих злоключениях с 1979 года, связанных с Куком и о ленинградских проблемах. Крючков в данном контексте действительно представлял для них опасность, так как могла всплыть еще и “колумбийская” история. Она влекла для них реальную угрозу.
Калугин в книге упоминает лишь об этой единственной встрече с Яковлевым за то время, пока он находился в Ленинграде. Но их конспиративные встречи в Москве были зафиксированы контрразведкой неоднократно. По каким-то причинам Калугин и Яковлев не хотели, чтобы об этом знал КГБ. Предположения могут быть разные. В некоторых источниках указывается, что Яковлева в то время в КГБ считали резидентом ЦРУ в Москве. Но эту версию чекистам не удалось проверить — слишком высокие кресла занимал он на Старой площади. Трогать партийных функционеров, даже при наличии серьезных компрометирующих данных, Комитету категорически запрещалось: Ахиллесова — пята КПСС.
После неприятного разговора с Носыревым Калугин в очередной раз выехал в Москву для негласной, причем длительной, встречи с “колумбийцем”. Возвратившись, он встал на новый путь поведения, который, вероятнее всего, был окончательно отработан совместно со “старым другом” — идеологом грядущей перестройки, давшей необратимый стремительный толчок к разрушению советского государства. Слишком коротким оказался отрезок времени от возвращения Калугина в Ленинград до его следующих неожиданных шагов, чтобы предполагать иное.
Новое амплуа Калугина полностью соответствовало задачам ЦРУ на этом этапе борьбы против советского государства, в которой особое место отводилось операциям против КГБ. Роль главного руководителя, исподволь готовящейся пропагандистской кампании, явно была возложена на Яковлева, а исполнителем нагнетания ненависти к Комитету становился под крышей “диссидента в КГБ” генерал от разведки Олег Калугин. Яковлев к этому времени усиливает свое влияние на прессу.
После этой встречи Калугин встал на путь борьбы с КГБ.
— Достаточно, с меня хватит. КГБ не верит в мою преданность и продолжает следить за мной. Ничто меня не остановит, сказал я себе, — откровенничает он в книге.