Все его обвинения КГБ сводились к следующему:
— Вербовка агентуры в среде инакомыслящих; денежная оплата работы агентов.
— Подслушивание телефонных разговоров, перлюстрация почты, сбор компрометирующих материалов на всех советских граждан.
— Политическое руководство КГБ аппаратом ЦК КПСС и в силу этого сопротивление перестройке.
Требования, которые он выдвигал:
— Коренная реорганизация КГБ, разделение функций, сокращение штатов на 50 процентов.
— Отказ от платной агентуры.
— Прекращение политического “сыска” и всех связанных с ним действий.
— Контроль парламентом за КГБ, полная “прозрачность” деятельности, деполитизация.
В выступлениях не приводились факты, хоть как-то подтверждавшие его слова. Давался набор фраз и слов, верить которым следовало бездумно. Например, КГБ “вмешивается по воле партии во все государственные дела и общественную жизнь — в экономику, культуру, науку, спорт, религию…Новый облик — это наведение румян на сталинско-брежневскую школу. Основы, методы, практика остались старые. Там есть мошенники, вымогатели, убийцы, контрабандисты, преступники всякого рода. Любая организация, будь то ЦК КПСС, или КГБ, должна быть поставлена на равные начала с любой другой организацией. Вот во что превратилось, в конце концов, наше общество, которое за идею стало отправлять и в ссылку, и на каторгу, и под расстрел миллионы и миллионы граждан”.
В этом наборе слов, хаотично нагроможденных друг на друга и рассчитанных на нетребовательную стихию людского брожения тех лет, трудно увидеть мысли и стремления человека, действительно желавшего чего-то полезного своей Родине и той Службе, в которой он “честно прослужил свыше тридцати лет”. Мне кажется, что другие комментарии здесь не нужны. Можно лишь отметить, что органы госбезопасности никогда не управляли экономикой, наукой или другими отраслями народного хозяйства. Всемирно известный правозащитник академик Андрей Сахаров, немало обид вынесший от КГБ, открыто признавал, что “именно Комитет оказался благодаря своей элитарности почти единственной силой, не затронутой коррупцией и поэтому противостоящей мафии”. Сахаров говорил о структуре в государственной системе, не об отдельных грязных личностях, которые, как и во всем обществе, не могли не встречаться и в КГБ. Калугин же, преднамеренно пытался распространить эти частности на всю систему органов госбезопасности. Прием избитый, но его цели требуют любых средств.
Кстати, Калугин на протяжении всех лет работы в госбезопасности, в том числе и в Ленинграде, проявлял себя как особо ретивый “партиец”. Он постоянно требовал усиления партийного руководства, особенно по линии отдела административных органов ЦК КПСС, видел в этом главное средство решения органами госбезопасности стоящих перед ними задач. Усердно клеймил тех, кто, по его мнению, отступал от принципов партийного руководства”. Вероятно, многие читатели помнят, как в 1977 году всю страну ЦК КПСС заставил обсуждать на читательских конференциях три “выдающихся” произведения Леонида Брежнева. Подавляющее большинство людей воспринимало кампанию как очередной партийный фарс, и сотрудники разведки не являлись “белыми воронами”. Однажды секретарь парткома управления внешней контрразведки ПГУ Николай Штыков в присутствии Калугина выразил сомнение — надо ли изучать, как это предписывалось свыше, литературные произведения Брежнева — они, мол, ничего не дают, да и не им самим написаны. Калугин при всех резко осудил Штыкова, затем добился снятия его с должности и перевода из управления. Этот случай живо обсуждался в коллективе, как пример показной “верности партийному знамени и принципиальности” Калугина. Трансформация взглядов? Исключено, их никогда не было, существовала скрытая конъюнктура, ложь и тогда, и сейчас.
Способность использовать ситуацию, добиться, чтобы обману поверили, влияет на успех работы любого агента. Вопрос об аморальности решается ответом — ради решения каких задач применяется такой метод? В случае с Калугиным задачи, которые он решал, всегда и для всех аморальны — нанести ущерб Родине, системе обеспечения безопасности государства, причем за деньги главного в то время противника этого государства — американских спецслужб.