- А вы будете рады, если они уйдут?
- Послушайте, это естественное развитие. Рад ли я приходу зимы? Зима пришла. Вы довольны, что придет весна? Куда же она денется? И солнце завтра взойдет.
- Кавказ же - это ваша любимая тема. Значит, у вас должна быть позиция по этому вопросу.
- Моя любимая тема - это все-таки национальные интересы русского народа. Я не выступаю против кавказцев, потому что на них у меня свет клином не сошелся и не то чтобы я их прямо так уж не люблю. В интересах русских - построить русское национальное государство. Построить его вместе с Кавказом, мне кажется, очень сложно. Это не значит, что я выступаю за отделение от Кавказа. Это означает, что я выступаю за переформатирование нашей федерации, за новый федеративный договор. Регионы должны жить за счет своих собственных средств. Мы не приговорены постоянно кормить Кавказ. Причем кормить в самом разнообразном виде - и материально, и еще кормить кровью. Знаете, как дракон приплывает за девушкой, и чтобы он не очень там буйствовал, давайте дадим ему одну девушку, вторую, третью... Это тяжело, унизительно. Так жить нельзя.
Честно говоря, мне кажется, что целью Российской Федерации должно быть благополучие русских на Кавказе. Вот если русских там становится больше, если они благополучно живут, довольны своей судьбой, безопасностью, материальным положением, то я считаю, что эта политика нормальная, правильная.
- Мне кажется, руководство России должно волновать, как живут все ее граждане в регионе, а не только русские.
- Я считаю, что Россия исторически и де-факто является государством русского народа. Мало того, русский народ на сегодняшний момент является крупнейшим разделенным народом в мире. Но, тем не менее, слеза девочки в Таджикистане - это наша слеза, хоть у нее и паспорта нет. А слезы Рамзана Кадырова - да пусть хоть обплачется - меня очень мало задевают. Поэтому ситуация, когда правительство якобы думает об интересах всех граждан, а русской нации в целом становится хуже, это какая-то вздорная политика. В России всем будет хорошо только тогда, когда будет хорошо русским. А если русским становится хуже, никому хорошо не будет.
- Как Россию можно называть русским национальным государством, когда у нас такое количество национальных республик?
- Я хочу вам назвать результаты последней переписи - русских 80,9 процента. Следующие по численности татары - 3,5 процента, дальше 1,5 процента башкиры, дальше - мелкой-мелкой россыпью.
- Чеченцев достаточно много, кстати.
- Да. Они невыносимо страдают, им невыносимо тяжело жить, они пережили такие тяжелые гражданские войны, геноцид, их истребляют, а численность их необычайно возросла. Удивительный феномен.
(Отъезжает на кресле назад и показывает на большую карту России, которая висит за его спиной.) Единственные, кто в России себя воспринимает не как русские — это народы Крайнего Севера, немножко бурятов, Тува, Забайкалье и Кавказ.
- А вот эта путинская статья вам не понравилась про национализм? Там же говорилось про государствообразующий русский народ.
- У Путина совковые представления о народе и о нации. Как бы все стало хорошо, но ничего не менять. «Сила нашей государственности в ее многонациональности». Что-то Советскому Союзу многонациональность никак не помогла, развалился как миленький. Вся Европа состоит из национальных государств.
- Но есть же понятие «гражданская нация». Вот Эмиль Пайн писал недавно, что митинги — это первый шаг на пути к построению гражданской нации, раз националисты у нас стояли вместе с либералами.
- (Саркастически улыбается.) Да, Пайн — это у нас большой специалист.
- Знаете, со словом «либерал» произошло то же самое, что со словом «фашист». На самом деле, никакой смысловой нагрузки это слово не несет, кроме ругательного маркера. Неужели тот шабаш, который устроили в церкви — это либерализм?
- А разве кто-то говорит об этом?
- Говорят, конечно. Наша массовка это воспринимает как шабаш либералов. Либерализм от общих гражданских свобод перешел к защите меньшинств, а демократия, на самом деле, это не власть меньшинства. С либералами в классическом смысле этого слова мы легко поддерживаем диалог. Вот Навальный, например. Кто он? Он скорее национал-либерал.
- Он называет себя национал-демократом.
- Я думал, что это я национал-демократ. Хорошо, в национальной линейке он ближе всего к либералам. Есть такое движение, например в Германии, оно было достаточно популярно накануне Первой мировой войны — национал- либеральное.