Визиты, по большей части, не требовали от него особого умственного напряжения; сам не зная почему, он решил в первые дни, что у него будет много неприятностей, что больные будут держать себя по отношении к нему недоброжелательно, грубо и вызывающе; но нет, большинство оказалось очень простыми, приветливыми, доброжелательными и тихими.
В гостинице ему сначала понравилось, но потом скоро надоело. Разговоры проезжих наскучили, — еда, состоявшая всегда из мяса с острыми приправами, вызывала расстройство пищеварения.
— Разве здесь нет никаких овощей? — спросил он однажды слугу.
— Есть.
— Я хотел бы, чтобы мне готовили зелень, бобы, чечевицу или что-нибудь вроде этого.
Слуга удивился и через несколько дней сказал ему, что это невозможно, придется готовить отдельный обед, потому что никто из постояльцев не пожелает есть овощей, а кроме того, хозяин считает позором для своего заведения подать на стол блюдо бобов или чечевицы. Рыбы в разгаре лета нельзя достать, потому что она прибывает в несвежем виде, а на месте, в городе, по части свежей рыбы, имеются только лягушки, блюдо не особенно подходящее.
Другой неприятностью было отсутствие купанья. Купаться было невозможно. Вода в Альколее считалась роскошью, и дорогой роскошью. Ее привозили на возах в бочках, за четыре мили, и каждое ведро стоило десять сантимов. Колодцы были очень глубоки; доставать из них воду в достаточном количестве для купанья был большой труд, требовавший по крайней мери часа времени.
От жары и постоянного мясного питания, Андрес находился все время в возбужденном состоянии. По ночам он уходил гулять один по пустынным улицам. Вечером у дверей домов собирались группы женщин и детей, выходивших подышать относительной прохладой. Много раз Андрес садился на ступеньки какого-нибудь крыльца на Широкой улице и смотрел на два рада электрических огней, мерцавших в мутном воздухе. Какую грусть, какое чисто физическое недомогание вызывала в нем эта обстановка!
В начале сентября Андрес решил переехать из гостиницы. Санчес подыскал ему квартиру. Санчесу не нравилось, что его конкурент живет в лучшей гостинице, там он знакомится с приезжими и, живя в центра города, мог бы отбить у него практику. Поэтому он подыскал ему квартиру на окраине, в квартале Маррубиал.
Это был большой старый дом, белый с голубым фронтоном и решетчатой верандой в первом этаже. Над воротами его, выходившими в переулок, располагался широкий балкон с кованой решеткой. Хозяин дома был земляк Санчеса, по имени Хосе, но во всем городе его шутливо звали Пепинито. Андрес и Санчес пошли осмотреть дом, и хозяйка показала им маленькую, узенькую, очень заставленную комнатку с альковом, задернутым красной занавеской.
— Мне хотелось бы иметь комнату внизу, и по возможности побольше, — сказал Андрес.
— В нижнем этаже у нас только и есть одна большая комната, — сказала она, — только без всякой обстановки.
— Если можно, покажите ее.
Женщина ввела их в старую залу без мебели, с окном, выходившим в переулок.
— Эта комната свободна?
— Да.
— Тогда я останусь здесь, — сказал Андрес.
— Хорошо, как вам угодно, здесь вымоют, приберут и поставят постель.
Санчес ушел и Андрес отправился к своей новой хозяйке.
— Нет ли у вас какого-нибудь ненужного кувшина? — спросил он.
— Для чего?
— Для купанья.
— В амбаре есть.
— Покажите мне его.
Позади дома находилась каменная ограда с навесом из хвороста, в которой находились разные хозяйственные службы, скотный двор, конюшня, сарай, амбар, кладовая, винный погреб и маслобойня. В одном отделеньице, служившем для размалывания зерна, и выходившем на скотный двор, Андрес увидел большущий кувшин, срезанный, посередине и зарытый в землю.
— Не можете ли вы уступить мне эту бадью, — спросил Андрес.
— Отчего же? Можно.
— А потом найдите мне, пожалуйста, какого-нибудь парня, который взялся бы наливать в нее каждый день воды, а я буду платить ему, сколько он назначит.
— Хорошо. Это вам может делать наш работник. А как насчет кушанья? Что вы будете кушать? То же, что и мы?
— Да, то же самое.
— Может быт, вам угодно что-нибудь еще? Птицу? Холодное мясо?
— Нет. Впрочем, если вас это не затруднит, я хотел бы, чтобы за обедом и за ужином мне подавали овощи или какую-нибудь зелень.
После таких распоряжений новая хозяйка решила, что ее постоялец, если не совсем сумасшедший, то не далек от этого.
Жизнь в семейном доме показалась Андресу более привлекательной, чем в гостинице.