Наталья отпустила кота, быстро стащила с головы светлый парик, натянула вязаную шапочку, вывернула двухцветную куртку с зеленой стороны на черную. Когда она выбежала на улицу, Глеб уже стоял на автобусной остановке. Наталья едва успела заскочить в автобус вслед за ним. К ее удивлению, Глеб поехал не к «Проспекту Просвещения», а к «Академической». Опять эта «Академическая»!
На эскалаторе она чуть пропустила Глеба вперед, прикидывая, в какой момент надо начать спускаться, чтобы не упустить его, если поезд уже стоит у платформы и тот в него сядет. И тут в нескольких метрах от себя Наталья увидела Сиверцева. Он поднимался снизу, рассеяно глядя на людей, едущих навстречу. Усталое осунувшееся лицо, борода растрепана, будто он ее теребил в задумчивости. Они поравнялись, их глаза встретились - и Наталья с ужасом поняла, что Сиверцев ее узнал. Он удивленно приоткрыл рот и вдруг бросился вверх по ступенькам. А она - вниз. Вот обогнала Глеба - не до него теперь! А Сиверцев несся по пятам - она слышала, как он грохочет по ступенькам, сопровождаемый воплем дежурной: «Молодой человек, не бегите по эскалатору!».
Она успела вскочить в последний вагон в тот момент, когда двери уже закрывались. Доехала до «Гражданского проспекта», вышла и на автобусе добралась к дому. Ее знобило и тошнило. Она чувствовала себя настолько несчастной, что не могла даже плакать.
- Фанс! - от неожиданности Дима не нашел, что сказать, кроме этого дурацкого школьного словечка, забытого сто лет назад.
- Что значит «фанс»? - не понял Костя, который был на пятнадцать лет моложе и вырос при другом фольклоре.
- А то и значит. Убиться веником. Умереть и не встать. Плюс много-много средних пальцев. Очень сложное понятие, вам, молодым, не по зубам. Значит, дело возбуждать не стали?
- Нет. Доказать, что он ее толкнул, нельзя. Нет доказательств - и все.
- А против него никогда нет доказательств. И не было. Нам попадало, а он оставался чистеньким. Потом он меня подставил глобально, а я не мог этого доказать, - Дима раздраженно щелкнул зажигалкой, обжег палец и выругался. - Потом не смогли доказать, что он убил Свету. И с Гончаровой-младшей он в сторонке. И с моим киллером.
- Скользкий, как мыло, - согласился Костя. - За ним и кроме этого много всего. Недоказуемого. По крайней мере, четыре странных трупа. А уж про финансовые шалости вообще молчу. Но это еще не все. У Свирина дочка пропала. Жена оставила ее в квартире любовника с няней. Когда Свирина погибла, любовник няне этой самой позвонил. И та смылась. Вместе с девочкой. Записку оставила, что психопату ребенка не отдаст. Это Свирин - психопат. Он действительно обращался к психиатру, и врач подтвердил определенные отклонения.
- Для этого и врача не надо было. Спросили бы меня, - хмыкнул Дима. - Так что там няня?
- А фиг ее знает, - отмахнулся Костя. - Это не мое дело. Может, ее парень этот, Чередеев, прячет, может, сама прячется. Я бы на их месте тоже ребенка припрятал подальше. Я тебя, Димыч, не за этим просил приехать.
- А зачем тогда?
- Наш дедушка Бобер идейку-индейку подкинул. Что-то в нем нездоровилось, вот он и решил, что все не так. Он считает, что дружков ваших, как ты с самого начала говорил, сам Свирин и ухлопал. А Гончарова ему помогала.
- Бред!
- Да я тоже так подумал сначала. А потом призадумался. Есть кой-какие накладки.
Костик мельтешил по кабинету, как персонаж диснеевского мультфильма. Ему никогда не сиделось на месте. Если бы его энергию можно было аккумулировать, ее хватило бы, наверно, на освещение и отопление всего управления. Диме Костя напоминал воробья: маленький, юркий и взъерошенный.
- Нет, Костя, это не накладки, - он покачал головой. - Это, скорее, мозаика, в которой не хватает кусочков. Как ни складывай оставшиеся - все равно непонятно. Ну не верю я, что Гончарова помогает Свирину. Не верю - и все.
- Почему?
- Не знаю. Но не верю.
- Ладно, давай начистоту, - Костя посерьезнел. - Я знаю, ты сам в этом деле увяз по уши.
- В каком смысле? - не понял Дима. - Меня до сих подозревают?
- Ой, не знаю. То дело не мое. А вот твой киллер - мой киллер. И я уверен, что заказал тебя Свирин. Да и ты уверен. И заказал он тебя не просто так, по доброте душевной, а для того, чтобы ты не раскопал то дело.
- Ну ты даешь! - фыркнул Дима. - Да он мог заказать меня для того, чтобы я не прикончил его за компанию с остальным. Превентивный, так сказать, удар. Он же уверен, что убийца - я.
- А чего это ты за него решаешь? - разозлился Костя и даже остановил свое броуновское движение по кабинету. - Откуда ты знаешь, в чем он на самом деле уверен? Я уже говорил с Бобром, что дела надо объединять. Дим, я знаю, с Ванькой вы не договорились. Но, может, мне ты поможешь?