И все же... Чем объяснить то, что с ним происходит? Олег уже готов был поверить во что угодно, кроме собственного сумасшествия. Это ведь только законченные психи стопроцентно уверены в своей полной нормальности. Он пока еще адекватен и сознает: его страхи - это ненормально. Господи, пусть это будет что угодно: духи, барабашки, инопланетяне, но только не психическая болезнь.
- Гена, найди мне какую-нибудь бабку или колдуна поприличнее. Их сейчас столько развелось, сплошные проходимцы, - глядя в сторону, попросил он.
Через день к нему приехал импозантный длинноволосый бородач с демоническим взглядом и трубным голосом. Первым делом он попросил положить ему в карман пятьсот долларов. Проведя чрезвычайно длинный и загадочный ритуал, дав Олегу совершенно, на первый взгляд, невыполнимые инструкции, колдун добавил, что положительного результата можно и не добиться, если на совести есть тяжелые грехи. Убийство, например.
Олег только пожал плечами. Грех - понятие относительное. Какие еще грехи на совести, если совести нет как таковой?
Уходя, колдун велел Олегу три дня не мыться и читать четыре раза в сутки заговор в строго определенное время. Прочитав эту дребедень, звучащую страшно и уродливо, на ночь, Олег лег спать, но скоро проснулся, как от толчка. Тени плясали на потолке, сливаясь в силуэт женской фигуры. Потом раздался детский плач. Обливаясь потом, Олег включил свет. Тени исчезли, но плач не умолкал. Женский голос принялся успокаивать ребенка, напевая колыбельную.
Олег почувствовал, как его мужское хозяйство превратилось в мешочек с колотым льдом. Он узнал этот голос...
Светлана стояла перед ним как живая. «А что ты будешь делать, когда об этом узнают все? - кричала она. - Что скажут твои папочка с мамочкой? Что скажут в твоем драгоценном институте?»
На следующий день он позвонил колдуну.
- Я же говорил, понадобится не один сеанс, - колдун был не в духе. - К тому же вы помните, что я вам говорил о грехах? Поймите, меня это не касается, ваши проблемы решать вам. Но если что-то было, вам надо сходить к исповеди, покаяться...
Олег бросил трубку.
А через несколько дней пропал Сергей.
Хотелось верить, что все дело в каких-то Серегиных заморочках. Украл больше дозволенного или еще что. Думать о том, что его исчезновение как-то связано с прошлым, было слишком страшно.
Колдун больше не приходил. Ночные кошмары продолжались. Он по-прежнему слышал шепот. Теперь он знал точно: это Светлана. Она приходила и во сне - то живая, веселая, то страшный раздутый труп с провалами вместо глаз. Порой на улице ему казалось, что он видит в толпе Светлану. Но это всякий раз была совсем другая женщина, с изумлением или возмущенно глядящая на обознавшегося мужчину с лицом истощенного фанатика.
Олег нашел другого психиатра - принимавшего только по существенной рекомендации. Красивый седеющий кавказец, похожий на Дату Туташхиа, выслушав и осмотрев его, долго смотрел в окно.
- Не знаю, что и сказать, - наконец заговорил он. - По одним признакам у вас классическая шизофрения. Зато нет других, которые при шизофрении просто обязаны быть. Давайте сделаем кое-какие анализы, энцефалограмму, томографию. Надо исключить органические поражения мозга.
Но и обследование не дало ничего определенного.
- Я затрудняюсь поставить вам точный диагноз, - откровенно признался врач. - То, что с вами происходит, определенно ненормально. Но признать вас психически больным я все-таки не могу. Понимаете, если бы вам был нужен, - он выделил голосом слово «нужен», - психиатрический диагноз, мало ли для каких целей, вы получили бы его без труда. Но вы ведь не этого хотите?
Олег кивнул.
- Скорее всего у вас так называемое пограничное состояние. Знаете, я придерживаюсь старой школы. По ней все люди делятся на шизоидов, истероидов, циклоидов и эпилептоидов. Вы по складу личности относитесь к шизоидам. И если заболеете психически, то не истерией, не маниакально-депрессивным психозом, а именно шизофренией.
- Но у моей матери были депрессии, - робко возразил Олег.
- Какая разница? Наследуется не болезнь, а склонность к психическим отклонениям. Где тонко, там и рвется. Скажу честно, вы очень близки к болезни. Хотите, положу вас в свою клинику на месяц-другой?
- Я не могу.
- Попробуйте сменить обстановку.
- Пробовал.
- И что?
- Все было хорошо, пока не вернулся.
- Значит, надо уехать надолго.
- Поймите, - Олег поймал себя на том, что чуть не плачет. - Я по роду своей деятельности не могу уехать надолго. Даже месяц отпуска сильно выбил меня из колеи.