Олег, женатый на победительнице одного из престижных конкурсов красоты, известной манекенщице, которая работала за границей, неоднократно говорил Наташе о своем намерении развестись с женой и жениться на ней. Поэтому она не сомневалась, что, узнав о ребенке, Олег немедленно осуществит это намерение. Однако вышло совсем по-другому.
Выслушав Наташу, Олег заявил, что ее беременность - это ее дело, а никак не его. Лучше надо было предохраняться. Когда же обиженная девчонка заявила, что поставит в известность его жену, он избил ее, затолкал в машину и отвез в какую-то клинику («частная, небольшой такой особняк, трехэтажный, розовый»). Там, несмотря на крики и сопротивление, Наташу усыпили, а когда она проснулась, все было кончено.
Вернувшись на следующий день домой, она узнала, что Олег забрал оба ключа от квартиры - и ее, и запасной, который хранился у соседки. Взамен ключа он передал Марине немногочисленные Наташины вещи, оставшиеся с доолеговой эры. («Представляешь, мама, даже трусы - грязные, но на его деньги купленные, и те не отдал!»).
А потом начались ломки. Находясь на полном наркообеспечении, Наташа даже не подозревала, где можно достать кокаин самостоятельно. Впрочем, это было не самой большой проблемой: мелкие торговцы чуют потенциального клиента за версту. Сложнее было с деньгами. Она продала те немногочисленные драгоценности, которые в тот злополучный день были на ней: серьги с рубинами, два кольца и золотую цепочку с крестиком, а потом и другие вещи. Попытки обратиться к Олегу ничего не дали. Он просто бросал трубку, если она звонила, и приказал охранникам ни в коем случае не подпускать ее к офису.
Впрочем, однажды он все-таки снизошел. Тогда Наташа позвонила и успела выкрикнуть в трубку угрозу пойти в милицию. Олег за две минуты в красочных выражениях объяснил, что избавиться от нее - что таракана раздавить. «Впрочем, - равнодушно добавил он, - можешь обращаться. Все равно никто не поверит. Врач будет молчать, как могила. К тому же ты наркоманка».
Деваться Наташе было некуда. Какое-то время она жила у соседки, пока та не стала проявлять недовольство. Идти к знакомым было стыдно. К тому же она боялась, что не сдержится и украдет что-нибудь для покупки очередной дозы. Ей пришлось скитаться по вокзалам, подвалам, случайным углам. Она пыталась воровать - по мелочи, на рынках, с лотков, но ее ловили и били. Пробовала продать себя - избили снова, на этот раз конкурентки. Вместе с другими бомжами, на которых она раньше смотрела с брезгливым презрением, Наташа рылась в мусорных ящиках в поисках пустых бутылок и чего-нибудь съестного.
Однажды ночью ей повезло. На лавке в скверике спал прилично одетый мужчина, пьяный до утери бдительности. Отчаянно труся, что увидит случайный прохожий или пьяный проснется, Наташа аккуратно вытащила из его кармана бумажник. Денег было достаточно, их хватило и на запас кокаина, и на еду. Но через какое-то время в кошельке остался только старый проездной. И тогда Наташа поняла, что у нее есть только два варианта: умереть под забором или попытаться вернуться домой, в Мурманск.
Она ехала автостопом, расплачиваясь собой. Если, конечно, водитель был не слишком разборчив и не брезговал сто лет не мытым телом. Впрочем, другие рядом с ней и не останавливались. Иногда ей даже давали поесть. Хуже было с наркотиком. У нее оставался небольшой запас, и Наташа растягивала его как могла, увеличивая до предела промежутки между приемами и одновременно уменьшая дозы. Их хватало только на то, чтобы не терять сознание от слабости и боли во всем теле.
Ей казалось, что она очутилась в страшной сказке, где чем дольше идешь по заколдованной дороге, тем дальше от цели оказываешься. Ей казалось, что она пробирается не в Мурманск, а по крайней мере во Владивосток. Ее без конца мутило, и это была не только ломка: бесконечная тряская лента шоссе, потные и жадные чужие руки, запах бензина и собственного грязного до отвращения тела - запах, к которому так и не удалось притерпеться...
На какой-то момент меня охватило отчаяние, но усилием воли я прекратила панику. С этим надо было бороться. Я заняла денег и заставила Наташу пройти курс быстрой детоксикации, чтобы снять ломку. Потом отвела ее на обследование к венерологу и гинекологу. Я буквально не сводила с нее глаз, готовила бульоны и пюре, почти насильно заставляла есть.
Наташа не сопротивлялась. Она была похожа на большую тряпичную куклу: вялая, сонная, молча делающая то, что ей говорили. В глазах, казавшихся на исхудалом личике просто огромными, застыла собачья тоска и безысходность.