Но не суждено было злыдарю испытать на себе гнев шулыканов. Огромный черный ворон почти у самой земли подхватил его и сразу взмыл в воздух. Когда удивленный Как-Зол открыл глаза, он обнаружил себя летящим высоко над крышами Шулыканска, в когтях подоспевшего вовремя оборотня, крепко вцепившегося в воротник его куртки, - а внизу кричали и бесновались толпы разъяренных детей Водяного.
Отлетев подальше от опасного места, Колдыка поскорей приземлился и, не давая себе труда обернуться опять человеком, громко и злобно закаркал и захлопал крыльями, стараясь как следует наподдать своей красной шелудивой лапой под зад бестолковому мальчишке. Но и тот не растерялся: схватив с земли первый подвернувшийся камень, он прицелился и швырнул его в птицу. Колдыка с криком метнулся в сторону. Камень просвистел над его головой, но Как-Зол уже нагибался за новым. Оборотень явно не ожидал такого поворота событий. Однако, полная опасностей и неприятных сюрпризов жизнь в услужении у Вдовы и Барона научила его соображать быстро. Вывернулся он и на этот раз:
- Дур-р-рак! - закаркала вдруг человеческим голосом черная птица. Подр-ранишь, в др-ругой р-раз не выр-р-ручу!
Как-Зол опустил руку. Оборотень был прав. Нельзя лишать себя такого полезного союзника, хоть он порой и не очень вежлив.
- Ладно, лети отсюдова, - сказал деловито мальчишка, - да в другой раз думай, на кого лапу поднял.
Колдыка прокаркал еще что-то невразумительное и, захлопав крыльями, поднялся в воздух. Злыдарь взрослел не по дням а по часам. Оборотень уже не был уверен в том, что иметь дело с Как-Золом не так неприятно, как с его лютой мамашей.
Глава 4
Диверсия на огуречной плантации
А мальчишка, повернувшись спиной к солнцу, побежал себе дальше: пересек пшеничное поле, спустился в овраг и, перепрыгивая коряги, пошел по дну его вдоль ручья, снова вскарабкался на крутой склон и вышел к небольшой березовой рощице, за которой опять начиналось поле. На опушке рощи он вдруг наткнулся на целую плантацию обитавших здесь самых разных грибов. Здесь были и белые, и поганки, и опята, и ложные опята, и ложные белые, и конечно же, подберезовики. Грибы и не подумали снять перед ним свои шляпки, и Как-Зол пришел в дикую ярость. "Я вас научу вежливости, сыроежки на тонких ножках! Будете знать, как не здороваться со знаменитым злыдарем, Как-Золом зловредным!" - кричал и вопил он. И черный мальчишка принялся, не разбирая топтать грибы ногами. Покончив с несчастными одноножками и отдышавшись, Как-Зол вдруг понял, что не знает, куда ему идти дальше. Солнце скрылось за облаками, а другого способа определить, где север, злыдарь не знал. И спросить не у кого. Не вызывать же из-за такого пустяка оборотня! Тот же его засмеет!
И черный человечек побрел, куда глаза глядят. Он перешел еще одно поле и наткнулся вдруг на длинный высокий забор, выкрашенный в тот же цвет, какой была трава в поле, и оттого издалека неприметный. "Если есть забор, за забором должен быть кто-нибудь. А этот кто-нибудь может указать мне дорогу", - справедливо рассуждал человечек, шагая вдоль забора. Злыдарь уже хотел перемахнуть через препятствие, как вдруг совсем близко заметил большие деревянные ворота, на которых была приколочена табличка с надписью: "Огуречная ферма. Частная собственность Макара Пауковича Косиношникова".
Черный человечек постучал и, ожидая ответа, в задумчивости теребил на голове свои пожухшие травинки-волосики. Поначалу на его стук никто не отозвался, и Как-Золу пришлось долго барабанить, прежде чем за забором послышались легкие быстрые шаги. У самых ворот шаги стихли, - кто-то подошел совсем близко, но калитка не открывалась.
- Эй! - позвал нетерпеливо Как-Зол. - Эй! Открывай!
Ответа не было. Черный человечек чувствовал, что за воротами кто-то стоит. У него даже появилось неприятное ощущение, что его самого рассматривают пристально, - но сам он никого не видел. Вдруг тонкая паутинка легла ему на лицо. Как-Зол посмотрел вверх. Прямо на него, перегнувшись через край забора, глядело странное существо. Забор был высотой в три аршина, а голова существа возвышалась над ним еще на почти на целый вершок. "Ну и громадина. С таким надо быть поосторожней", - подумал Как-Зол и с перепугу потянулся было к пуговице, но в последний момент передумал и решил на этот раз справиться самостоятельно.
- Уважаемый великан, далеко ли отсюда до Заповедных Болот? - спросил он дюжего верзилу, незаметно запустив руку в ранец и приклеив на лицо приторную улыбочку, которыми не забыла на всякий случай снабдить его предусмотрительная мамаша.
- До Болот? - переспросил долговязый, удивленный тем, что кому-то понадобилось идти в это гиблое место. Но улыбающийся черный мальчик, видимо, не вызвал у него подозрений. - Да кто его знает. Ты заходи, заходи, не бойся.
Великан открыл ворота, и Как-Зол оказался внутри. Увидев Макара Пауковича целиком, он просто обомлел от страха. Не зря тот носил такое странное имя! У гиганта действительно было восемь конечностей и всем своим обликом он напоминал огромное страшное насекомое. Да он и был насекомым. С длинными тонкими ногами, маленькой головой большим мягким брюшком и смешными бесполезными крылышками, которые смогли бы поднять в воздух разве что обычного шмелика - а не такого верзилу! Но внешность обманчива. Паукович был гостеприимен и добр. Его отец, Паук Паукович действительно заманивал в сети случайных прохожих и поступал с ними согласно своему кровожадному вкусу, - но старый Паук давно был сражен в бою Комаром, вступившимся за одну в общем-то весьма легкомысленную муху. А мать странного великана, Карамора Москитовна, как и все караморы, была вполне безобидна и к тому же тайно влюблена в красавца-комарика, которому и помогла одолеть кровожадно мужа. Она и сына своего воспитала примерным вегетарианцем.