От таких предположений у ней очень кружилась голова, от чего все чужие постройки предстали перед ее глазами в искаженном виде.
Она смело отломила от яблони ветку, смастерив из нее ровную палочку, а по середке привязала веревку, которая висела на заборе. Сняв прямо на улице халат и аккуратно повесив его на самодельную вешалку, Анчутка открыла дверь чужого дома и стала шарить по всем стенкам, ища выключатель. Но тот словно провалился, да и стена словно растянулась на километр, поэтому не утруждая себя поисками, Анчутка повесила драгоценную для нее вещь на найденный на ощупь ладонью гвоздь, затем уверенная в себе, направилась к кровати. Присев на ее край, она, как зверек, после долгой разлуки с мамкой, почуяла притягательный мужской запах. Сердце ее радостно заклокотало.
-Милый, всежки приехал! Значит не забыл свою Аннушку! А я то..., так уж ждала, так ждала, чуть все слезы не выплакала. Любовь моя безграничная!- поглаживая пятки возвернувшегося мужика, тихо причитала Анчутка.
Куклин почти не просыпаясь, не обращал никакого внимания на ласковые слова соседки. Он даже не повернулся, а только откинул руки, которые то гладили его за пятки, то не ощупь зажимали ему нос, мешая при этом храпеть.
-Замучился родной! Чо ж..., дорога дальняя, пока до меня доберешься,- поглаживая его поверх одеяла, она осторожно, чтоб не побеспокоить, прилегла возле него.
Тимофей немного поежившись, думая, что вернулась жена, повернулся к ней накрыв своим одеялом предполагаемую Машу, крепко обняв ее рукой. От такого поворота событий у Анчутки еще больше закружилась голова и она с любовью принялась целовать его огромную волосатую руку.
-Сколько счастья принес мне энтот вечер,- шептала радостная самозваная жена, спокойно предаваясь сну в теплых, так дорогих сердцу, мужских объятиях.
Так самая счастливая и довольно пьяная жена на один вечер, заснула, сладко прижимаясь к чужому мужу, годившего ей в сыновья. Оба спали, как младенцы, изредка нарушая тишину, в разных тональностях, храпом.
К утру, ничего не подозревавшая Анчутка, уже спала на груди Куклина, а тот ничего не подозревая, продолжал с любовью крепко обнимать ее обеими руками.
Дежурство Марии заканчивалось в восемь часов, но так как пастух прихварывал, отпрашивалась пораньше у дежурного врача, ровно на два часа, чтобы вовремя подоить свою корову, а потом вовремя отправиться с ней на пастбище.
Она шла в хорошем настроении, то и дело загребая босыми ногами мокрую от росы траву. На сердце было легко и весело, ведь дома ее ждал любимый муж, такой заботливый и внимательный, это был самый лучший подарок, дарованный самой судьбой, без которого была бы немыслима сама жизнь.
Почти из каждой поездки, он работал на железной дороге машинистом локомотива, Тимофей привозил любимой жене очень необычные своей красотой полевые цветы, каждый раз осторожно укладывая их на свою подушку возле спящей Марии, чтобы приятно обозначить свое появление запахами самой природы. И двадцать пять лет, живя с ним, как один день, она по-детски радовалась, просыпаясь под щекотание колокольчиков, каждый раз приговаривая, что мол не звенят, а душа радуется.
Но самое главное, дома были два внука, которых каждое лето дочь привозила в Завидово, подальше от московской суеты и неважной экологии. Молодая бабушка безумно любила своих шкодливых малышей, которые служили ей главными помощниками по уходу за Звездочкой.
Подойдя к родному дому, она обнаружила, что кто-то варварски обломил у молодой яблони ветку и тут же поломал ее на маленькие кусочки.
-Опять эти варвары-дачники, никак не могут без своих пакостей. Приедут на одно лето, а разгребаем после них целый год,- собирая обломки веток яблони, она готова была растерзать хулигана, но услышав родное мычание коровы, немного успокоилась.
-Иду... Иду... Моя красавица! Учуяла мой голос, моя девочка... Щас мы тебя подоим и на прогулку выпустим...
Тихонько войдя в дом, чтоб не разбудить супруга и внуков, она заглянув в комнату, чтоб еще раз полюбоваться спящим мужем и от увиденного остановилась, как вкопанная. На широкой волосатой груди родного Тимофея, спала кудрявая черноволосая женщина. Мало того, муженек с улыбкой на его наглом лице, крепко обнимал эту шлюху. От такой картины, силы молниеносно покинули Марию и она молча бухнулась на стул, который всегда стоял возле двери.