- Хорошо..., только перед Антоном Павловичем, сама ответ держать будешь.
Марфа подошла к полке, которую не мыли со дня постройки дома, а мензурка там была одна, это граненый стакан мутновато-серого цвета.
-Что-то здесь только одна посудина, больше ничего не вижу,- пытаясь рассмотреть предметы за паутиной, гостья недоумевая, повернулась к больной,- тут только пауки спят.
-Ишь..., пауков заметила, а стакана там нет, чо ли? Пошаркай глазами получше и тащи его голубчика сюда. Он дорог мне, как память, как переходное красное знамя? Еще, подлец, от прабабки родимый достался. Он и есть единственный свидетель беспутного рода Гоголей, не считая некоторых нательных тряпок. Надо же за столько лет и сохранился... Из поколения в поколение передается, каждая грань на нем к ста летам приравнивается, так чо осторожно обращайся с антикваром. Я специально так высоко его держу, а то энти птицы обнаглели, везде шаркают ничего не бояться, весь раритет мой побили. Он все, чо осталось от поганой жизни моих родственников... Дорог подлец, как память времен - наследие поколения, по-книжному называется... А грязь на нем вековая, значит целебная, так чо наливай и хватит меня наставлять, а то от твоих сумлений меня скоро от боли совсем скрутит и тогда рот зажмет так, чо и энто лечение пойдет не впрок.
Марфа, выслушав невразумительную исповедь о наследстве, послушно взяла грязный стакан и хотела было помыть, но больная предвкушая, что минуты для принятия водки растянутся, неожиданно выхватила его из рук вместе с принесенной для лечения чекушкой и быстро зубами вскрыла долгожданную бутылочку.
-Вот упрямая, хоть лоб ей расшиби вразумлениями...! Говорят ей грязь целебная, так нет, все по-своему норовит, всю целебность чуть не смыла.
Заметно нервничая, Анчутка дрожащими руками налила в стакан водки, от чего грязь стремительно осела на дно и жидкость в нем стала мутной, но не смотря на это, наследница раритета, залпом выпила содержимое.
- Вот оно исцеление..., потягиваясь сладко, как кошка, на кровати и ласково поглаживая живот промурлыкала Анчутка.- А ну глянь на свои ручные, десять минут прошло? А то энто самый подходящий момент для приема пищи, потому как чую уже сосуды в норму приходят и лихоманка от головы отступает.
Ошалевшая от увиденного, Марфа вышла на улицу, так как тошнота подкатила к горлу.
-Да чо же энто такое на белом свете стало твориться!- она с мольбой посмотрела наверх.- Люди-то, прямо скотине уподобились! Как можно было перейти человеческую грань, данную нам свыше...? Энто все черствость людская довела слабых, обогатила хамов...! А мы все с краю, делаем вид, чо нас ничего не касается... Да..., будет суд, все на одной плахе окажемся, и жадные, и безразличные, чоб повадно не было чужие и свои беды делить... И как я раньше, дура старая, глаза на нее закрывала? Ну как же..., так легче жить... Ежели на всех обращать внимания, тогда почитай все свои дела придется отложить и помогать другим, а помогать-то не очень хочется, свое-то..., оно жальчее... Даже слова доброго и то для нее не находилось! Хороша..., нечего сказать... Ладно..., чо уж там... О прошлом не гундят, его в памяти своей держат и выводы для себя делают. Хоть войны пока нет и на том спасибо большое... Но чую плохо тем будет, кто обездоленных грабит...! Ведь никто не вечен на энтой грешной земле...! Она безумная хоть в бутылке покой решила искать, а некоторые-то и того хуже, в деньгах, чо по- моему уразумению еще больше грех. А о милосердии, слезах ближнего и в поминах не осталось в безумных наших головах.
Глубоко вдыхая свежий воздух, Марфа прислоняя руку к груди, еще долго не могла переосмыслить увиденное в доме ближайшей соседки. Но немного отдышавшись, она все же смогла себя уговорить, чтобы вернуться обратно, к побитой Анчутке.
-Ты где прохлаждаешься...? Пришла больную навестить, а сама то и дело во двор носишься. Уж не заболела ты.- сочувственно разглядывая соседку, Анчутка пристально стала рассматривать ее.
-Все хорошо. А ты прилив сил прочувствовала, али еще налить?
-Нет..., давай откушаем твои гостинцы,- она взяла тарелку у Марфы и с восторгом стала поглощать еще не остывшую картошку в прикуску с малосольными огурцами,- только мензурку с чекушкой далеко не убирай.
-Хорошо..., как скажешь,- осторожно, чтоб та не видела она зачерпнула в стакан воды и немного помыв его она незаметно вылила воду за печку,- может, тебе раны на лице обработать, ведь кровь по всему лицу запеклась.
-Все энто глупости, чоб водку на рожу использовать, мы ее лучше вовнутрь. Изнутри эффект больше происходит, а с снаружи высохнет и все лечение,- Анчутка облизала грязные пальцы, взяла стакан, даже не заметив его прозрачность, попросила налить ей остатки.