- А я, что ты, - сказала она, пожав плечами. – Ты не… Слишком радостен даже в лучшие времена, Рейгар.
Он был несколько ошеломлен, но сухо улыбнулся.
- Может быть, ты права. Я слишком погружен в свой мир, так говорит обо мне матушка.
Робарра начинала понимать, почему кто-то пытался как можно больше времени проводить, спрятавшись с книгами, при дворе Безумного Короля.
- Может быть, это и неплохо. Лучше слишком много думать, чем не думать вовсе. Моя матушка говорит, что я никогда не думаю, прежде чем открываю рот, и это моя беда, - она рассмеялась, но при этом она с болью осознала, что возможно, она не та невеста, которую он хотел. Она не была нежной или деликатной, совершенно не была царственной и грациозной, это было почти смешно. Они оба были полными противоположностями.
- Ты всегда твердо веришь в то, что говоришь, - поправил он ее. – В этом нечего стыдиться, это сила веры. Вера – это то, что помогает нам сохранять надежды на будущее.
Она задумалась, говорит ли он о богах, но он никогда не казался ей таким уж набожным – он был уважителен, но явно не новый Бейлор Благословенный. Может быть, он говорил о своем восхождении на трон, но иногда Робарра сомневалась, что Рейгар вообще хотел царствовать. Казалось, он знал, каков был вес ответственности, что приходил вместе с короной, и пусть он не сопротивлялся, но и жажды власти не испытывал.
- У тебя есть надежда на будушее? – Прямо спросила она, когда остальные всадники поравнялись с ними.
- Есть, - просто ответил Рейгар со своей обычной легкой, печальной улыбкой, такой похожей на улыбки его матери, что ее это пугало. Но день был еще ранним, и весеннее солнце светило над ними, и она поскакала дальше по пыльной дороге.
========== Часть 5 ==========
- Ты хочешь устроить турнир в честь новорожденного принца? – Повторила Элия, приподняв темные брови, заплетая густые волосы в косу. Будучи замужем уже два года, она привыкла, что серьезные разговоры между мужем и женой проходили в их спальне, а не в его кабинете, и обычно рано поутру, когда небо только начинало светлеть, а Утес начинал светиться.
Тайвин не был очень доволен переменами, которые Элия завела в его доме, но с уговорами Дженны (которая, следовало признать Элии, лучше знала своего брата, чем когда-либо Элия могла), он по крайней мере согласился в отношении близнецов. Джейме отправили на воспитание в Эшмарк, и пусть Серсея была в такой ярости, которую невозможно было и представить у такой маленькой девочки, но в итоге она немного успокоилось, что ошарашило всех в замке, кроме Элии, учитывая, что случилось через две недели после того, как Джейме уехал с Марбрандами.
- Серсея, открой дверь! – Твердо сказала Элия, резко стуча в толстое дерево.
- Убирайся, изменническая шлюха! – Взвыла в ответ девчонка, которой не было еще девяти.
Элия даже не знала, похвалить ли ей ребенка за то, что она знает слово «изменнический», или позвать гвардейца, чтобы выломал дверь.
Вместо этого она собрала в себе столько внутреннего Тайвина, сколько смогла, и холодно процедила:
- Ты немедленно откроешь эту дверь, или я пойду вести разговор с твоим отцом.
К ее удивлению, после нескольких секунд полной тишины, дверь открылась, и за ней было раскрасневшееся, заплаканное лицо Серсеи, чьи золотистые локоны были в полном беспорядке. В этом состоянии она была меньше похожа на куклу, а больше на настоящую, живую девочку, с настоящими чувствами, и несмотря на всю свою антипатию к ребенку, Элии стало ее жаль, когда она вошла внутрь, осторожно прикрывая за собой дверь.
- Чего ты хочешь? – Сердито спросила Серсея, потирая глаза. – Ты уже добилась, чего хотела, отослала Джейме…
- Твой отец отправил Джейме на воспитание исключительно по своему желанию, - холодно ответила Элия, пусть это и не было до конца правдой – не было смысла давать девочке больше поводов не любить ее. – Он никогда не сделает ничего против своей воли. Ты сама это знаешь.
- Тогда что тебе нужно от меня? – Взорвалась Серсея, с яростью отворачиваясь. – Я знаю, что твоя маленькая шпионка следила за нами для тебя…
- Эшара считает тебя и твоего брата своими любимыми друзьями, - честно ответила Элия. – И то, что я хочу обсудить с тобой, не имеет отношения ни к чему, что она мне говорила.
Светловолосая девочка выглядела потрясенной мыслью, что кто-то, кроме ее собственного брата, может считать ее другом. Элия сама не думала, что тихая, немного коварная Эшара Дейн могла бы иметь что-то общее с избалованной капризной Серсеей Ланнистер, но казалось, что они достигли какого-то искреннего согласия. Она предполагала, что Серсея могла подумать, что ее новая подруга могла плести интриги за их с братом спинами, чтобы их разлучить.
- Тогда что? – Спросила Серсея более тихим, но все еще беспокойным тоном, и Элия вздохнула, присаживаясь на неубранную постель, приглаживая юбки своего платья цвета кровавого апельсина.
- Как давно вы с Джейме играете в поцелуи?
Раскрасневшееся лицо Серсеи немедленно потеряло все краски, и на несколько секунд Элии показалось, что девочка рухнет в обморок. Вместо этого она лишь заметно пошатнулась, прежде чем пролепетать:
- Мы никогда…
- Я знаю, Серсея, - сказала Элия, как можно нежнее. – И не от Эшары – мне сказала служанка.
Она не стала говорить, что этой служанке платили дополнительно, чтобы она во все глаза следила за близнецами.
- Ты не можешь доказать, мы…
- Твоя реакция говорит сама за себя, - спокойно перебила Элия ее протесты. – Нет смысла это отрицать. Я не стану говорить твоему отцу, - твердо продолжила она, когда увидела, что Серсея словно собралась снова спорить, и девочка была шокирована в третий раз за несколько минут.
- Не… Не станешь? – Почти визгливо спросила она. – Но ты… Ты ненавидишь меня!
- Я не ненавижу тебя, - ответила Элия. – Как бы ты этого не хотела, я не ненавижу тебя, Серсея. Я не могу винить тебя за то, что ты не любишь меня. Я знаю, что ты искренне любила свою мать, а я достаточно молода, чтобы быть твоей сестрой, не то что мачехой. Я не жду, что ты будешь считать меня матерью. Но мне нужно знать, что происходит между тобой и твоим братом, и когда это началось… - Она подняла руку, когда девочка яростно замотала головой. – Я не считаю тебя отвратительной или развратной. Просто скажи мне правду.
- С чего бы мне это нужно? – Спросила Серсея, все еще выглядя обеспокоенной.
- Потому что если ты этого не сделаешь, я буду вынуждена пойти к Дженне, если не к твоему отцу. Если он узнает, он… - Элия прикусила губу. – Он никогда не станет прежним.
Серсея с трудом сглотнула, взгляд ее изумрудных глаз бегал от ее босых ног к виду ее мачехи и обратно.
- Мы… Мы всегда были такими. Мы одевались в одежду друг друга, и притворялись друг другом, и спали вместе в постели…
Элия тоже наряжалась в одежду своих братьев, играя, когда была маленькой, и тоже спала с ними в одной постели, и с матерью, и с отцом, но у нее никогда не возникало желания поцеловать Дорана или Оберина, но она позволила девочке продолжать.
- И… Однажды мы просто… Мы подумали, будет весело, посмотреть, как это, целовать кого-то, и… и… и однажды… служанка увидела, и сказала матушке, и она… Она разделила наши комнаты, и сказала никогда этого не делать, или она расскажет отцу, и он не будет больше любить нас как раньше, - резко прошептала Серсея. – Я знаю, что она не могла… не стала бы… Но она думала, что мы… Что мы испорченные и неправильные, и потом она умерла, - слова с трудом прорывались сквозь ее бесслезные рыдания. – Она умерла, ненавидя нас. Она не хотела больше жить, не хотела быть нашей матерью.
Теперь Элия понимала ненависть, которую девочка демонстрировала по отношению к Тириону и к ней, это не имело отношения к ним, а больше к ней и Джейме. Она не думала, что Тирион убил леди Джоанну на родильном ложе, она думала, что они с Джейме это сделали, что женщина скончалась от стыда.
- Серсея… - Элия не посмела обнять рыдающую, трясущуюся девочку, но она осторожно положила руку на ее дрожащее плечо, и та не стряхнула его. – Я клянусь тебе, твоя леди-матушка не ненавидела тебя. Она может быть была… Может, ей это не понравилось, и может ее это напугало, но она никогда не смогла бы тебя ненавидеть. Все говорят о том, как она обожала тебя, Джейме и вашего отца.