- Но они не знают!
- Она не ненавидела тебя. – Элия повторила это тем же заверяющим тоном, тем, каким отец говорил с ней, когда она была больна и напугана. Он тихо скончался во сне за месяц до этого, и она ужасно скучала по нему. – Серсея, я клянусь тебе, она любила своих детей до самого конца, несмотря ни на что. Она была Ланнистер, а Ланнистеры всегда стоят горой за свою семью, ты сама это знаешь.
- Только Джейме все понимает, - наконец пробормотала Серсея, когда снова обрела самообладание, и Элия убрала руку. – Никто больше не знает, никто больше не узнает…
- Ты любишь Джейме больше всего на свете, - твердо сказала Элия. – Но ты не можешь любить его так, Серсея. Однажды тебе придется выйти замуж, а ему жениться, но не друг на друге.
- Но Таргариены…
- Вы Ланнистеры, - твердо сказала Элия. – Не Таргариены. Я знаю, твой отец хочет, чтобы ты однажды стала Таргариен, но даже если это случится, ты станешь женой принца. Не своего брата.
- Я не хочу замуж за Джейме, - Серсея нахмурилась. – Я люблю его, но я не… Я не глупая, как он иногда.
- Джейме не может быть твоим целым миром, - указала Элия. – Как бы ты этого не хотела. Вы всегда будете любить друг друга, и вы всегда будете… Чувствовать что-то друг к другу, но игры в поцелуи надо прекратить. Для твоего же собственного блага, Серсея. Подумай о своем будущем. Подумай о том, что ждет тебя, - убеждала она, надеясь пробудить амбиции, дремлющие где-то глубоко в маленькой львице. – Ты станешь леди великого дома. Ты не получишь этого, если у вас с твоим братом это продолжится. Ты понимаешь?
В кои-то веки, ее слова будто проникли в мысли девочки. Она медленно кивнула, и ее глаза сияли в свете огня очага.
- Мы никогда больше не будем говорить об этом, - решительно сказала Элия. – Никогда. Этой служанке хорошо заплатят, и она уберется, уедет подальше, и никогда не заговорит об этом. Я не стану говорить твоему отцу или кому-либо еще, если только не буду вынуждена. Я не жду, что ты будешь относиться ко мне иначе, чем относилась до сих пор, но я прошу тебя, перестань срываться на Тирионе. Он просто маленький мальчик, который полюбит тебя, если ты позволишь.
Серсея молчала, когда она выходила из комнаты. Элия не ждала на самом деле, что поведение девочки изменится, но в какой-то мере оно изменилось. Она не стала теплее относиться к мачехе, но по крайней мере вела себя пристойно, и пусть Элия сомневалась, что Серсея с Тирионом будут близки, девочка больше не издевалась над малышом, и даже иногда терпела его присутствие. И казалось, что они с Эшарой достигли взаимопонимания, потому что теперь редко расставались.
Тайвин, само собой, не представлял, что послужило причиной перемены, но наедине признавался Элии, что испытывает облегчение. Он так и не полюбил своего младшего сына, но Элия решила, что эту битву она оставит на будущее, и как могла старалась растить ребенка, когда отца не было рядом.
В связи с его положением, он часто уезжал, но он был дома, когда предложил идею о турнире, хотя Элия сомневалась, что первой услышала это от него. Она не любила Тайвина, и он не любил ее, но они достигли какого-то уважения друг к другу, и некой привязанности и взаимного влечения, и часто давали влечению взять над ними верх, пусть и старались как могли избежать ее беременности.
Элия обнаружила, что трудно лгать друг другу, когда вы оба обнажены, и теперь она повернулась к мужу, спокойно демонстрируя ему свою наготу, пока он укрывался покрывалом – скорее всего, чтобы скрыть от нее, что все еще был возбужден даже после всего, что они делали.
- Конечно же, это стоит отпраздновать, - со значением сказал он. – Визерис родился живым и здоровым, а королю с королевой мало приходилось радоваться со смертью Джейхейриса.
- Это я понимаю, муженек, - Элия фыркнула, проводя пальцами по его острым скулам. – Только я и представить не могла, что ты из тех, кто потратит богатства и время на ребенка, пусть и принца. Дело не может быть только в угождении Эйрису.
Тайвин внимательно оглядел ее, поймав ее руку в свою.
- И в чем же ты меня подозреваешь? – Его хватка не была жесткой или болезненной, только твердой.
- Амбиции высочайшего толка, - прошептала Элия, многозначительно глядя на него. – Не могу тебя за это винить, только хотела обсудить, как же мы добьемся Визериса для Серсеи.
Казалось, он выглядел удивленным, и в то же время испытавшим облегчение.
- Так ты…
- Я не согласна, но и не против этого брака. Она будет на десять лет старше него…
- Я старше тебя на полтора десятка лет, - спокойно ответил Тайвин.
- И я жена, а не муж, - заспорила Элия. – Предложат и другие браки…
- Эйрис мне как брат, - настаивал Тайвин. – Он поймет мои доводы, для него будет честью…
- Для короля это будет честью? – Резко переспросила Элия. – Тайвин, если ты собираешься это предложить, следует это сделать деликатно. Турнир – это прекрасно, но ты не можешь выглядеть так, словно ожидаешь чего-то в ответ. Представь это по-другому. Король тебе доверяет. Король верит, что у него много врагов, и он должен защитить свое наследие, защитить от тех, кто может на него посягнуть. Дом Ланнистеров? – Она вытянула руку из хватки Тайвина и прикоснулась к его щеке. – Дом Ланнистеров никогда не предаст Железный Трон.
Только тогда она поняла, что муж смотрит на нее почти с восхищением, и она смутилась и покраснела.
- Ты снова меня удивляешь, - сухо заметил он, выглядя позабавленным, когда она отвернулась.
- Приятно удивляю? – Осмелилась она спросить несколько поддразнивающим тоном.
- Иногда, - задумчиво сказал он, и казалось, на его лице играет усмешка.
Элия знала, что только леди Джоанна могла заставить Тайвина Ланнистера рассмеяться, но иногда она думала, что только она могла заставить его выглядеть одновременно высокомерным и заинтригованным.
- Давай обсудим турнир, а не мои достижения и промахи в качестве жены…
Он поднялся, садясь, и притянул ее к себе, не обращая внимания на ее возмущенный вскрик.
- На сегодня достаточно обсуждений.
========== Часть 6 ==========
Робарра вышла за принца осенью, прежде чем на юге пошел снег и тем самым затруднил путешествия. Деревья Королевского Леса стали красными и золотыми, оранжевыми, бордовыми и янтарными, и жара Королевской Гавани спала, стала приятным теплом днем и освежающей прохладой ночью. Начали собирать урожай, и крестьяне потянулись в города, в поисках спасения и тепла, от надвигающейся зимы.
Робарре исполнилось шестнадцать за три месяца до того, и на этот раз с ней были мать и братья. Ренли родился два года назад, и Барра обожала его – он был милым и очаровательным, веселым маленьким мальчиком, который никогда не прятал улыбок, всегда был рад крутиться в ее руках или кататься на спине Станниса. Станнис как обычно был серьезен и мрачен, но он был недавно помолвлен с Джейн Сванн, его ровесницей.
Робарра не обожала этого брата, но она любила его, и думала, что это будет хороший брак – их родители поступили правильно, организовав его. Джейн была такой же серьезной и гордой, как Станнис, но ей доставало дружелюбия, которого он был лишен, и она была хорошенькой – с каштановыми волосами и глазами настолько темными, что они казались почти черными, с высокими скулами – но она не была тщеславна в своей красоте, и Робарра знала, что Станнис бы такое презирал. Они хорошо подходили друг другу и казались довольными друг другом. Она испытывала облегчение, что семья была рядом с ней в недели, а потом дни перед свадьбой, потому что казалось, что напряжение все больше нарастает – должны были присутствовать почти все великие дома, кроме Старков и Грейджоев, которые редко покидали свою родину, и со всех сторон на нее взирали завистливые глаза, пусть даже они с Рейгаром были помолвлены уже много лет.