* * *
Перевод М. Кудинова
Справедливость забыв, седина на меня нападает;
Как правители наши, нечестно она поступает.
Словно ночь надвигается властно на пряди мои,
Но еще не расправилась ночь с белизною зари.
Мрак ночной, уходя, черноту моих прядей уносит,
И уже истощилась она и пощады не просит.
Мои черные волосы день ото дня все белей,
Мои зубы чернеют, простясь с белизною своей.
* * *
Перевод М. Кудинова
Остатки радости твоей — как опустевший дом,
Где только стены, и зола, и немота кругом.
Твои виски с их сединой — свидетели того,
Что близится последний час, не скрыться от него.
Просроченные векселя — морщины, седина.
Хоть ты банкрот, но смерть твоя оплатит их сполна.
* * *
Перевод М. Кудинова
Вот всходят звезды в волосах и не заходят:
И день и ночь они на темном небосводе.
А чернота волос — как будто мрак ночной.
И мрак тот светом весь пронизан — сединой.
Сначала седина предостеречь нас хочет,
И нам она не лжет, хотя беду пророчит.
Посланца смерти направляет к нам она,
Но мы не верим ей и не теряем сна.
«Нам долго жить еще», — мы говорим ей кротко.
Но ведь любая жизнь нам кажется короткой.
Как нас обманывает жизнь и предает!
Всё — обольщенье в ней: приход ее, уход.
Седой старик на жизнь не смотрит безучастно,
Но жизнь свою продлить пытается напрасно…
Как будто девушки не восхищались мной,
А я не сравнивал их с солнцем и луной.
Как будто радости и счастья не бывало,
Когда прозрачные спадали покрывала.
* * *
Перевод М. Кудинова
Когда ты порвалась, о молодости нить?
Как мог я черный цвет на белизну сменить?
Превратности судьбы луг вытоптали юный,
Ночная темнота свет погасила лунный,
Исчезла молодость — и грусть вошла в мой дом,
Теперь глаза мои разлучены со сном.
И радость жизни, что сияла мне вначале,
Покинула меня — пришли ко мне печали.
Как будто, юность, я не знал твоих садов,
Как будто не вкушал их сладостных плодов,
Как будто луг твой увлажнен дождями не был,
И не всходил рассвет, не пламенело небо!
О жажда молодости, как ты велика!
О жажда тайная и явная тоска!
Пора оправданных безумств и заблуждений,
Меня преследуешь ты, словно наважденье.
Дарила юность мне жар своего огня,
Прельщала силою и красотой меня,
Была послушна мне, а я был равнодушен…
И нет ее теперь, когда я стал послушен.
* * *
Перевод М. Кудинова
Если пришел ты к тому, кто правами своими кичится
И не считается с правом твоим — поспеши удалиться.
Дальше держись от него — и спокойствие ты обретешь:
Он не поможет тебе, справедливости ты не найдешь.
Если ж стерпел униженье — без носа достоин остаться,
Меньший позор быть с отрезанным носом, чем так унижаться.[7]
* * *
Перевод М. Кудинова
О небо кровавое! В небе от пыли темно.
Земля станет красной, когда прояснится оно.
День мраку ночному подобен, и звезды во мгле
На копьях сверкают, на каждом горят острие.
На битву поднялся я, как поднимается пыль,
Как темные копья, что пишут кровавую быль,
Как белые лезвия йеменских гладких мечей,
Чья сталь ослепляет сверканьем разящих лучей.
* * *
Перевод М. Кудинова
Мечи, приютившие смерть под своим острием,
Питаются плотью, а кровь для них служит питьем.
Когда со знаменами алыми ветер играет,
То вслед за полотнищем радостно сердце взлетает.
вернуться
7