Блистал под сосною родник наподобье зерцала,
Дабы отраженье свое она в нем созерцала.
А корни, журча, омывали кристальные струи,
Чтоб ветви, склонясь, расточали ему поцелуи.
* * *
Перевод В. Потаповой*
Долина и впрямь подарила нам день благодатный!
Заботливо нас овевал ветерок ароматный.
Головку закинув и томно воркуя, голубка
Воды дождевой напилась, как хмельного из кубка.
Гряда облаков, — бескорыстных носителей влаги, —
Над нами плыла, словно празднества шумного стяги.
Как ярый скакун, до побед на ристалище жадный,
Летел по равнине безудержно ветер прохладный.
Неслась, прихотливое русло свое изгибая,
И с Млечным Путем соревнуясь, река голубая.
И лестно казалось глядеть на свое отраженье
Звезде, наблюдая волны тихоструйной движенье,
Вино золотистое в светлые кубки мы лили,
На волю его выпуская из темной бутыли.
Вино на закате мы выпустили из темницы,
Но кубки наполнятся снова в сиянье денницы.
И вышивкой пестрой нам луг показался цветистый,
И тенью дарили нас ветви с листвою сквозистой.
Тут все восхищало: и горлинки томное пенье,
И запах лаванды цветущей, и страсти кипенье,
И белая пена волны на поверхности зыбкой,
Что сходство реке придавала с жемчужной улыбкой.
Но запад, едва отпылавший закатом багровым,
Теперь облаков шелковистых затянут покровом.
Сквозь эту завесу, один в поднебесье туманном,
Блестит народившийся месяц в плаще златотканом.
* * *
Перевод В. Потаповой*
Говорит виночерпий-Любовь, что совсем не со зла
Мне кровавые слезы наместо вина поднесла!
Блещет молния в небе — и снова сгущается тьма,
Но бессонница к векам влюбленного льнет, как сурьма.
Опрокинул писец незадачливый склянку чернил
И развернутый свиток пергамента сплошь зачернил?
Или ворон огромный простер над землей два крыла,
Чтобы ночь беспросветная и´ссиня-черной была?
Устремляется туча за тучей. От этих погонь
В столкновеньях рождается недолговечный огонь.
Неужели вчерашнее утро сомкнуло зеницы
Для того, чтоб вовек не увидеть сиянья денницы?
* * *
Перевод В. Потаповой*
Сверкнула зарница
И, чуть погодя,
Вдогон ей посыпались
Капли дождя.
Гремел в поднебесье
Раскатистый гром.
Внизу отливала
Земля серебром.
Хоть солнечный отблеск
На купол небес
Ложился, долина
Взяла перевес:
Раскинула пруд голубой,
В свой черед,
Дабы синевой
Удивить небосвод.
Как звезды, полны
Неземной красоты,
Блистающий пруд
Окружали цветы.
Подобно алмазам
И яхонтам, взор
Ласкали вершины
Задумчивых гор.
* * *
Перевод В. Потаповой*
Костер угасающий! Око твое не ослепло.
Оно багровеет сквозь груду остывшего пепла.
Давно ли, точь-в-точь, как луна в полнолунье, блистал ты?
Из диска златого теперь полумесяцем стал ты.
Вверху облака над тобою темнеют, как тени,
Усталым верблюдам под стать, подогнувшим колени.
И капли кипят, на костер упадая оттуда,
Как белая пена кипит на губах у верблюда.
На черной земле от костра красноватые блики.
В пурпурный наряд виночерпий одет черноликий.
Дразня дымно-сизое облако, пламя окрепло,
И рвутся огня языки из-под серого пепла:
— Кого нам страшиться? Мы вскормлены матерью-тучей:
На землю она обронила огонь свой летучий!