Куда ни взглянешь, видишь лишь одно
гнетущее тебя несовершенство…
Так пользуй время, что тебе дано,
да будут ночь и день — одно блаженство.
Что может быть ужасней: этот мир
останется, когда уйдем отсюда!
Но буйный и безумный мой кумир,
спасение мое — на дне сосуда.
Мне жизнь не в жизнь, и каждый миг мой пуст,
и нет ни в чем ни смысла и ни прока,
Покуда не коснется жадных уст
единое лекарство против рока.
О, если бы Аллах мне даровал
без счета, без конца благую влагу!
Хоть сладостен девичьих губ фиал,
с красавицей на ложе я не лягу.
Надолго ли останется она
в моем дому и хватит ли надолго
Столь ревностно любимого вина,
которое я чту превыше долга?
Обманщица отказывала мне,
но вот в руках благословенный кубок —
И я уже впиваю в тишине
дыханье из ее покорных губок.
В объятиях моих лежит луна,
и месяц я держу в моей ладони…
О чем мечтал — всего достиг сполна,
и что мне Сулейман в своей короне?![32]
Из кубка пьет любимая — и сон
смежает вежды, тихо клонит к ложу.
Из сладких уст несется сладкий стон,
и зайчик золотой щекочет кожу.
Безжалостною жаждою томим,
к ее устам я приникаю снова, —
Но слышу: над безумием моим
смеется кто-то и ворчит сурово.
То голос старой сводни… О Аллах,
ночей и дней пожалуй мне без счета,
Чтоб мог я превзойти отца в грехах,
в людской молве изведать сласть почета!
* * *
Перевод А. Межирова
Привет, привет! Я скоро к вам приду!
Ликуйте же, сильнее бейте в бубен!
Виновных нет, досужему суду
никто из грешников отныне неподсуден.
Коль пьешь без меры, — значит, щедр душой.
Вино — мой рай, таящий ключ к Познанью.
Скорей же, друг, плащом его укрой,
и ты, флейтист, играй над зыбкой тканью.
Запомните, что в полдень пить нельзя.
Так пейте в полночь — не теряйте время.
Пусть вас ведет блаженная стезя,
и всех забот пускай спадает бремя.
Кровопусканье ждет того, кто пить
не хочет вволю, кто поет фальшиво.
Святая Дева[33] не могла грешить —
и потому была благочестива…
Пора и мне в тот нечестивый круг.
Наставник ваш возляжет на подушки.
Эй, мальчик, где кувшин — мой лучший друг
из всех друзей на дружеской пирушке?
Меч на боку и боевой убор —
из вас любой моей хвалы достоин.
Но целой рати не страшится взор —
ведь я и сам победоносный воин!
Я нападаю сразу, напрямик,
я отвергаю долгую осаду.
А тот, кто к винопитью не привык,
внушить способен только лишь досаду.
Стихи читает — брызжет прочь слюна,
берет кувшин — а сам дрожит от страха.
Но тот, кто не осилит мощь вина,
не одолеет и врагов Аллаха!
Когда же наконец закончим бой,
насытив чрево, напитав утробу,
Вас призовем, забвенье и покой, —
перехитрив коварную хворобу.
К забору на ночь привяжу собак,
пускай лежат и дремлют вместе с нами.
Но только лишь рассвет рассеет мрак —
они умчатся гончими стезями.
Всех вас люблю — любите же меня!
Без вас нет счастья, без меня — веселья.
Нам друг без друга не прожить и дня,
пока не грянет смертное похмелье.
* * *
Перевод А. Межирова
Любимая покинула меня —
и вот вернулась, чтобы мучить снова,
Вновь отвергая и опять маня
из одного лишь любопытства злого.
Остер как бритва был всегда язык,
но ты к устам приникла вдруг — и сразу
Он онемел, в гортани замер крик,
я даже не успел закончить фразу…
Что сладостней и горестней любви,
спокойней и мучительней разлуки?
И радость и печаль благослови,
все искусы таинственной науки.
вернуться
32
вернуться
33