Кто забыть бы сумел тот любовный полуночный час,
Час, в который не мыслилось даже, что мыслим отказ?
Так влюбленный тоскует, тростинка моя для письма
Пред ушедшей возлюбленной хочет склониться сама:
Тонок стан твой, калам, лишь со станом любимой сравним:
Но в любви объясняться, увы, бесполезно пред ним.
Ты безмолвен, однако тебе красноречье дано:
Ты выводишь стихи об ушедшей, — печально, давно.
По пергаменту движешься ты, не спеша, не скользя —
И способна тоску отвратить только эта стезя.
* * *
Перевод Е. Витковского*
Поэт сказал, обращаясь к своему другу, посулившему прислать бутыль вина:
О ты, что надежду даешь и отмщаешь за зло,
Ко просьбе разумной с вниманьем ты клонишь чело,
Ты — словно весна, что приходит на смену зимы,
О милости молим сегодня, смиренные, мы.
Любимая ночью пришла, обманув сторожей, —
Всех женщин на свете прекрасней она и свежей!
Подобную радость обычай отметить велит —
А что, как не чаша с вином, нам сердца веселит?
Пришли нам вина, чтобы не были кубки пусты,
Подарком подобным сверх меры обрадуешь ты,
И сладостней станут любимой уста от вина,
И высохнут слезы ее, лишь пригубит она.
* * *
Перевод Е. Витковского*
Поэт сказал, описывая свое пребывание в Химсе:
Сколь богат восхваляемый Химс, но ко мне скуповат
Сей кропимый дождями, сей многопрославленный град!
Скуп ты, город, и жаль, что воистину стал ты таков:
Лучше встретить бы мне довелось добряков-бедняков!
О насельники Химса, вам слава моя ни к чему,
Но не вам я обязан бедой, а себе самому,
От жестокости здешней столь сердце мое тяжело —
Раздавить исполинскую гору оно бы могло.
От судьбы я хочу так немного — однако судьба
Ни на что не согласна, жестока она и груба.
Торжествует нужда, от надежды меня отреша,
И на части от горя готова порваться душа.
* * *
Перевод Е. Витковского*
Пришла на рассвете, лишь свод озарился ночной,
И пал, обессилев, полуночи конь вороной;
Гибка, словно ветвь, и приятна очам, как луна,
Ноздрям — словно мускус, а сердцу — отрадней вина;
Как луг расцветающий, дышит цветами, травой,
Нежна, благовонна, утешить способна с лихвой.
Пришла, полагаясь на скрытый полуночный мрак,
Но видели звезды ее осмотрительный шаг.
Противится мрак, отступая под облачный кров:
Больному вот так ненавистен любой, кто здоров.
Восток наполняется светом, как чан, по края,
И звезды уходят, огни до заката тая;
Заря между тем торжествует, чиста как слеза.
На севере, в сферах небесных, грохочет гроза;
В огне заревом небеса, но по краю темны,
Так щеки любимой пунцовы, а косы — черны;
Я мускусным запахом кос ее жадно дышу,
И к большим блаженствам, поверьте, отнюдь не спешу:
Да, дивная ночь, целомудренной негой горда:
Ведь можно насытиться и ароматом плода!
* * *
Перевод Е. Витковского*
О ветер, над домом любимой круживший с утра,
Да будешь ты горше, чем все остальные ветра.
Пускай ароматов луга не даруют тебе,
Покуда с любимой мы вверены розной судьбе.
Но, может быть, ты невиновен, поведай тогда,
Отколе явились преграда меж нас и беда?
Ужель разлучили нас копья врагов и мечи?
Коль я ошибаюсь — то, ветер, спаси, излечи!
Попросишь прощенья — прощу, — ну, а если виной
Тебя очернил, — не свершай приговор надо мной.
* * *
Перевод Е. Витковского*
Поэт сказал, обращаясь к другу, владельцу бани:
Что пожелать властелину прославленных бань?
О, да прострется над ним благодатная дань!