Горе, горе сердце точит!
Милая меня порочит:
Воскрешать меня не хочет,
Мне удел жестокий прочит.
Без надежды нет и цели:
Участью своей убито
Сердце бедное мое.
Вашей нежною газелью,
Славный род Бану Сабита,[62]
Сломано мое житье.
Вдруг — на миг — царит веселье,
Вдруг забыты все обиды
И отложено копье.
Но — хоть жив — газель, к несчастью,
Рвет опять меня на части.
Целиком в ее я власти,
Принимаю все напасти.
О убийца добровольный!
Сжалься, сжалься, сделай милость,
И спаси от тяжких мук…
Знай, дорогою окольной
И к тебе любовь явилась.
Гость нежданный — враг ли, друг?
Та, что вольно иль невольно
Ввергла вдруг меня в немилость,
Одолела как недуг.
Одеяньем страсти связан,
Был во всем я ей обязан.
Лопнуло терпенье разом,
Пошатнулся робкий разум.
А она: «Не надо было
На меня смотреть! Не надо
Было думать обо мне!..»
И проклятие застыло
На устах моих… Досада
Вдруг исчезла как во сне.
Я сказал: меня забыла
Жизнь моя, моя отрада,
Гибну по ее вине.
Господи, к тебе взываю,
Я в тоске дошел до края,
Без нее держусь едва я,
Без нее не нужно рая.
Милая, хоть на мгновенье
Ты явись — и я воскресну,
Сон верни моим глазам!
Наступает ночь, сомненья
Вновь разверзлись черной бездной,
Вновь взываю к небесам.
Разгоню ль вином мученье?
О любовь, ей все известно —
Больше, чем я знаю сам.
И пою я вдохновенно,
Ты прекрасна неизменно,
Ты — мой бог! Все в мире бренно,
Лишь любовь одна нетленна…
Абу-ль-Касим аль-Маниши
Абу-ль-Касим аль-Маниши (XIII в.) — андалусский поэт, жил в Гранаде. Прославился мувашшахами.
Перевод Е. Николаевской*
* * *
Любовь, как божество, достойна поклоненья,
За нею — большинство, века и поколенья.
Пред нею никому не скрыть благоговенья.
Лишь взглянет — вера в нас сменяется неверьем,
Упорствуя в грехах, иной их мерой мерим,
О боже, согрешить не дай в беде и боли,
Не дай нам совершить греха помимо воли.
Невиданный тростник поднялся между нами —
Терпением и мной — высокими рядами.
Он множеством сердец увешан как плодами.
Тяжелые плоды от зноя высыхают,
Глаза — что реки слез, они не иссякают.
Она лишь бросит взгляд, не говоря ни слова, —
А сердце из груди уж выскочить готово.
Я отдал веру вмиг в желании едином
За щечку, что цветет дурманящим жасмином
И розой, что дарит свой аромат долинам.
Она напоена благоуханным зельем,
И все цветет вокруг, чтоб нам упиться хмелем,
И кажется, цветы в их красоте и силе
И созданы затем, чтоб мы их запах пили.
Мой истомила дух и истощила тело
Та, что красу свою скрывать не захотела,
О ком набор похвал все превзошел пределы.
Склонила гибкий стан, закон любви нарушив,
Завесы сорвала, все тайны обнаружив
Причудливых страстей — запреты и прощенья…
О, с чем могу сравнить влюбленного смущенье!
Любимая моя, ты красотой владеешь,
Услышь мою мольбу, что послана тебе лишь:
И грех — коли со мной ее ты не разделишь…
«Любимая моя в чужом дому укрылась.
Что делать мне теперь? Исчезла — не спросилась!
Соседку ли спросить — появишься когда ты?
Но, господи, в любви опасен соглядатай!»
Абу-ль-Бака ар-Рунди
Абу-ль-Бака ар-Рунди (1204–1285) — ученый и поэт из андалусского города Ронды, прославился стихами в жанре «аль-андалусийят», где оплакивает земли своей родины, захваченные испанцами во время реконкисты.
Перевод Б. Шидфар
* * *
Все, что завершилось в мире, не минует разрушенья,
Пусть же нас не ослепляют счастья сладкие мгновенья!