Да ну его, думаю, мало ли чего привидится... Может, показалось - конец рабочего дня и прочее. Все же фабрика на моем участке, надо как-нибудь днем сюда прийти. А завтра схожу к этому гражданину Пандукяну, порасспрашиваю, чего этот хрен видел еще. И тут я услышал, что за одной из дверей, той, что в коридоре, кто-то чихнул. Звонкий, отчетливый чих. Чувства мои обострились - я точно знал, за какой дверью есть человек. Неспешно, стараясь не шуршать подошвами, я подкрался к той самой двери - и резко, со всей силы вдарил по ней ногой, одновременно прокричав: "Без шуток, спокойно, это полиция, если что стрелять буду!" И в самом деле, Макаров был у меня наготове. Дверь рухнула. За ней была тесная комнатушка, и в первую руку я увидел испуганные глаза. Жалобный голосок:
- Дяденька, не убивайте...
Я выволок задержанного в коридор. "Опять шпана..." - подумал я облегченно. Пусть с засранцем ПДНиЗП занимается, не хватало мне еще и с детишками возиться... Подросток, ростом, наверное, с метр пятьдесят пять, одет был во все черное, а полголовы скрывала дурацкая тинейджерская шапочка. Выделялись белые кеды, а худая фигурка в трико смотрелась жалко и смешно. Принципе, ничего такого он не совершил - и задерживать-то не за что. Стандартный вопрос (ствол я спрятал, да и вообще старался держать себя по-отечески):
- Та-а-ак, и что мы здесь делаем?
- Ничего... - последовал стандартный ответ.
- Ты здесь не один? Признавайся - иначе хуже будет.
- В каком смысле? - А вот это уже дерзость, не люблю, могу и разозлиться по-настоящему.
- Вот, что: я два раза вопросы не повторяю. Говори правду.
В этот момент я почувствовал: что-то не так. Мальчик, испуганный ребенок стоит передо мною не так, как обычно стоят пацаны. Резким движением я сорвал дурацкий колпак. Из-под него вывалилась копна густых волос. Девка....
Собственно, это все, о чем я успел подумать. В следующий момент что-то тупое врезалось мне в темя и наступила темнота...
...Раздался жутковатый скрип, на полу откинулась одна из плит. Будто из преисподней, показался... чёрт. Он медленно, кряхтя выволок свое тело из дыры, неуклюже распрямился и замер. Я пригляделся: рогов не заметно. Или это еще не ад, или у нас неправильно чертей малюют. Существо действительно было похоже на адского работничка, только сильно потрёпанного чертовской жизнью. Весь в желтоватой седине, коренастый, с ручищами-граблями... монстр закашлялся, как будто в своей кочегарке нахватался угарного газу. Я лежу, молча наблюдаю эту природную аномалию.
Откашлявшись, чёрт подошел, нагло, в упор меня просканировал. Облокотился на стену, достал пачку сигарет "Прима", зажег спичку, прикурил. Выпустив несколько клубов дыма, сипло вопросил:
- И что ж нам с тобой делать...
- Со мной? - парировал я внаглую. - Полагаю, с вашей этой шайкой-лейкой надо кончать. Нападение на должностное лицо при исполнении, незаконное лишение свободы. Только явка с повинной и чистосердечное раскаяние смягчат вашу участь.
- Да уж бывали...
- Где?
- В караганде.
- А зачем хамить...
- Извини, дорогой, мы и сами в замешательстве.
- Мы - это кто?
- Здесь, Маслов, вот, какое дело. У вас там на плоскости есть законы, понятия, правила. А здесь мир подземный, все у нас иначе, без условностей.
- То есть, вы можете совершать преступления, веря в отвратимость наказания. Людей привязывать и все такое.
- Все проще и яснее. В связи с обстоятельствами мы тебя, приятель просто так отпустить на плоскость не сможем. А меня, к слову, Эдиком звать...
-- Участок
--
С детства мечтал быть военным. И я им стал. В нашем селе Кривое жил (пусть земля ему будет пухом!) замечательный школьный военрук, который многих пацанов заразил вирусом армии. Его звали Поликарп Иванович Апальков и он был настоящий полковник. Пройдя славный боевой путь, дослужившись до закомандира дивизии, Иваныч (его почти все так звали) вернулся на малую родину и занялся выпестовыванием будущих служак Отечества. В военные училища поступали чуть не половина парней нашего села. Иваныч научил нас уважать Державу и не бояться трудностей. Хотя, может быть, вовсе и не стоило этого делать.
Поступил и я - в Омское танковое. Тогда это было престижно, конкурс - пятеро на место. Если говорить кратко, альма матер - лучшее, что было в моей жизни. Чудесные, насыщенные годы. За день так упахивались, что вечером одна мысль: добраться до подушки. Там же, в Омске я нашел и свою половинку. Ее зовут редко: Аркадия. Мы познакомились, когда я был на третьем курсе, и мне казалось, мы - две части единого целого. Мы оба были романтиками, или думали, что являемся таковыми, хотя часто мы как раз и есть то, что из себя представляем, ведь не может светлое и чистое улетучиться так вот запросто!