- ...Неизвестная религия. - Поясняла Аня. - Мы не знаем, кто были ее адепты, откуда они взялись и куда исчезли. По всей видимости, у них была причина прятаться столь глубоко...
Ага, думал я, и у вас причины тоже, кажется есть. И ты, Аннушка, старательно повторяешь чьи-то слова. Я съерничал:
- А сокровищ Али-Бабы тут случайно нет?
Аня вначале не поняла иронии:
- Да, кто ж его знает... - Потом, уловив мое настроение, подхватила мою игру: - Нет, но копи царя Соломона и сокровища капитана Флинта уже найдены. А вообще - интересных мест в Андеграунде немало, и я тебе их как-нибудь покажу. Не сегодня.
- Но где же то место, где теперь обитаешь... ты?
Аня разливисто засмеялась - ну, сущая девочка, ребенок. Посмотрела мне в глаза, лицо ее излучало доброту.
- На самом деле, мы с тобой обитаем в одном и том же месте.
- Надеюсь, это место - не заднее. - Снизил я градус пафоса.
- Даже не надейся, Сашенька. Здесь просто нет деления на черное и белое, на переднее и заднее и на верхнее и нижнее. Здесь только ты - и я...
- Значит, все же деление на мальчиков и девочек здесь есть.
- И это тоже - условность.
- Не хотелось бы, чтобы она была истерта.
- Именно поэтому я - с тобой...
И мы здесь, в этом храме Галактики, вновь физически были близки.
-- Испытание
--
Степа пропал. Долгое время я склонен был считать, что он вослед за сестрой "ушел на понижение". Я ошибался, но об этом - позже. Странно, но его у нас в бункере не вспоминали. По крайней мере, при мне. Уже кой-чего я узнал: скорее всего, "ушедшие" попадают в тот самый командный пункт, но это не самый последний уровень для людей андеграунда. Сколько их, этих уровней, вероятно, неизвестно даже Богу. Идут отсев и перековка. Всякий раз у человека отсекают привязанности или... эти самые привязанности приближают к нему. Случай со Степой какой-то странный. Любимая еще несколько раз появлялась у меня, и я пытался узнать у Ани, что со Степой. Тщетно.
Зато мы путешествовали. Подземный мир действительно чуден и многообразен, и я обязательно как-нибудь об этом расскажу подробнее. Например, о том, что моя шутка про сокровища Али-Бабы не так далека от истины. Нечто любопытное из эпохи Средневековья в недрах андеграунда таки сокрыто. Сейчас просто времени маловато, есть проблемы.
Жаль, Аня уже довольно долгое время не приходит. Я, конечно, волнуюсь, но терпеливо жду. У меня появилась опция свободы: могу проходить сквозь стены. Тут все просто: в определенных местах (постигается эмпирически) прислоняешь ладонь к стене - и открывается проход. Видимо, я внесен в список "форма допуска номер такая-то", а рисунок на моей ладони идентифицируется как ключ. Уже через неделю после дара я уже знал все возможные маршруты. Там все хитро: до выхода добраться нетрудно - сложно выйти. Зато войти - нет проблем.
Я вполне освоился с левитатором и сную над городом в одиночку, выполняя разные курьерские поручения. Их передает мне Антон, с которым мы все же сошлись. Судьба у меня, видно, такая - с разными уродами дружить, впрочем известно, что немало на лицо ужасных все же относительно добры внутри. А вопросов о содержании посылок я научился не задавать. Пожалуй, Леша был прав: такого кайфа, как в первый раз, я уже не испытываю. Обыкновенные рабочие полеты. Бывает - и дубяк, и сырость, как говорится, ветер в харю - а я шпарю. Пилюли с растворителем принимаю перед полетами регулярно: они действительно улучшают работу вестибулярного аппарата, а побочных эффектов не наблюдается. И все же некая сила во время полета меня подправляет либо вообще "ведет", но я с этим пока что смирился.
У меня появилось такое подозрение, что в том инциденте на пуговичной фабрике, когда меня пленили, имел место спланированный акт и Аня была "живцом". Ловцы человеков, блин. И много она наловила... Всякий раз при встрече почему-то забываю об этом у нее спросить. Прямых вопросов здесь не стесняются - отвечают разве криво. Я стал подкованнее, начитался книг из Эдиковой библиотеки, некоторые не по одному разу. Могу вести речь на всякие заумные темы, но все равно - дуб-дубом, потому как не понял все же, к чему вся эта... долго подбирал слово, но не смог.
С последними своими привязанностями на плоскости справляться нелегко. К сатрикам, то есть, отцу с матерью, я уже приходил. По крайней мере, предки уверовали, что я жив и здоров, только дали слово никому об этом не говорить. Я солгал, что меня перевели в службу внешней разведки и я выполняю спецзадание, так сказать, боец невидимого фронта. В Штирлицев старшее поколение верит у нас свято. У левитатора потрясающие свойства - я ведь даже смотался в Омск. Понял, что к Аркадии у меня никаких чувств, да, она и живет теперь по счастью с нормальным мужиком, которого Светик считает родным отцом. Я не стал "являться" - просто понаблюдал со стороны. Второй раз в жизни посмотрел на дочурку вживую. И понял: гены, принесенные моим сперматозоидом - это еще не все, точнее, мизер. Подражая отчиму, который с малышкой общается много и с любовью, Светик научилась перенимать выражения его лица, и стала чуточку на него похожа. Что удивительно: кто-то от моего имени ежемесячно пересылает Аркадии деньги. Не слишком много, но достаточно, чтобы в относительно небогатом городе поднимать ребенка. Я просто увидел квитанции, лежащие на комоде. Может, оно не хорошо - вот так соглядатайствовать, но, если я возникну физически пред светлы очи жены (с которой, я, кстати, официально не разведен) и дочурки, лучше от этого никому не станет.
У Антона своя судьба. Он сам кой-чего поведал о ней. Антон на плоскости был фотографом-папарацци бульварной газеты. В столице - как говорится, в самой гуще гов... то есть, бомонда. Как он сам выражается, торчал по уши в грязных простынях. Познал всю прелесть изнанки мира победивших гламура и криминала. Блеск и нищета куртизанок светских тусовок. Видно, что-то перевернулось в его мозгу. Говорит, обрыдло. Я привык здесь все делить или умножать на два - ведь есть вероятность, что Антон просто залез куда не следует и поскрябал в сусеках конкретных пацанов. Ну, и в прямом смысле провалился под землю. От греха и ради сохранения... души - чего же еще.