Коля тяжело вздохнул и отвернулся. Что ему остается делать?
— Выступаем в Ориэлл послезавтра, как намечено, — наконец, произнес он. — Будем надеяться, нашей помощи они дождутся.
Глава 4
Плавная музыка заполнила зал. Легким покрывалом окутала танцующие пары, медленно влилась в ритм и движения. Хрупкие тела не касались пола, для тех, кто рожден летать, не существовало преград. Волшебные крылья колыхались в такт вальса, барышни кружились вокруг кавалеров, изящными бабочками порхали по золоченому залу. Только одна пара танцевала на паркете. Человек и прекрасная фея. И, несмотря на мажорные тона музыки, в их движениях сквозила печаль, будто прощались они навсегда.
Никогда она не забудет этот танец. Грусть на любимом лице, глубокую синеву глаз, прерывистое дыхание, сильные и в тоже время нежные объятия. Дорогой образ бережно хранился в сердце и теплом наполнял душу. С ним не так страшно, пусть это всего лишь отголосок памяти.
В случившемся виновата лишь она одна. Не успела. Не догнала. Не остановила. Хотела, но не получилось.
В плечо больно впились цепкие пальцы Дарэлла. Она всегда считала его достойным, а оказалось, что ниже и подлее существа не найти. Вельт предал ее, предал свой народ, пойдя на сделку с черным колдуном. В ушах до сих пор звучало: "вельты перейдут на сторону Фаридара".
А потом земля ушла из-под ног. Трещины пробежали по стенам дворца, золотая крошка посыпалась вниз. Мир накренился, бутафорские дорожки вздыбились, деревья надломились. Великолепный купол гигантской птицы с жутким скрежетом провалился внутрь. И среди всего этого кошмара, с неба вдруг свалилась черная тварь и уцепилась крепкими когтями за вывороченное с корнем дерево. Наклонила приплюснутую голову набок, завертела в разные стороны глазами, взмахнула широкими кожистыми крыльями. Издав омерзительное шипение, сделала шаг навстречу.
— Как договаривались! — торжество вперемешку с безумием отразилось в глазах Дарэлла. Он потащил ее вперед. К смердящему, гадкому монстру. — Повелитель обещал спасение тем, кто примет его власть!
Птицеящер снова что-то прошипел, открыл клюв и…
Эдель закричала и вскочила с жесткой подстилки. Потом обессилено бухнулась на колени, уткнулась лбом в холодный пол, упершись ладонями в бесчувственный камень. Слезы застилали глаза, ручьем лились по щекам, орошали и без того влажные булыжники. Девушка жалобно скулила, как брошенный, загнанный в угол зверек.
Ночи не прошло, чтобы ей не приснился кошмар: последние минуты жизни Солинора, ее дорогого дома. И смерть Дарэлла: его удивленно-растерянное выражение лица, рассматривавшее рассеченный острым когтем живот, и кровь, хлещущую на землю. Эдель зажмурилась, замотала головой, пытаясь изгнать из памяти подробности жуткой смерти Дарэлла. Да, он предатель, но никто не заслуживает быть разорванным в клочья и съеденным…
Страшная картина снова и снова вставала перед глазами, снилась каждую ночь, превращая и без того кошмарную жизнь в ад. Обрывки плоти… Булькающий предсмертный хрип… Кровь… Всюду кровь…
"Думай о Кайле, — твердила Эдель сама себе. — Думай о нем. Он жив, и это главное".
Когда она ухватывалась за образ любимого, как за спасательный круг, ужас проходил. Он просто не мог противостоять той силе, которую излучало горячее сердце.
К сожалению, вельтка слишком поздно поняла, какой подарок ей преподнесла судьба. И теперь, когда Анделору осталось жить несколько недель, те месяцы, которые она провела в компании с Кайлом, казались целой жизнью. И счастьем, которое прошло мимо, чуть-чуть зацепив краешком сияющего крыла
"Он жив… он жив…" — повторяла она, как заклинание.
И, забившись в дальний угол клетки, иногда позволяла себе помечтать, что Кайл за ней придет и спасет. Но знала, если бы перед ней встал выбор, то она предпочла бы смерть в мрачных застенках лаборатории. Потому что если он придет сюда, то попадет в ловушку, из которой уже не выберется.
Фаридар негодовал. Не ожидал, что Даниэль заупрямится. И все же последнее слово оставалось за Элиором. Именно его сестра превращалась сейчас в уварга.
— Проклятье! — он толкнул дверь в тронный зал. Тяжелые шторы на окнах взметнулись от сквозняка, зазвенели хрусталинки на огромной люстре.
Колдун подошел к балкону, достал из-под накидки объединенный кристалл. Все его планы рушились на глазах. Жалкая человеческая армия где-то нашла третий источник, и именно поэтому граница еще не поглотила Ориэлл. А ведь как хорошо задумывалось! Полчища тварей с черной стороны давно должны были быть здесь, окутать непроницаемой мглой замок и объединенный кристалл, тогда ни одно живое существо не смогло бы пробраться сюда. Но волшебство неизвестного происхождения сдерживает армию Торр-Сааза, дни пролетают, сближая три звезды, а люди собираются на последнюю битву.
Знать бы заранее, как важен черный кристалл, по-другому бы сложилась история. Но "Око ночи" у Даниэля, и он наотрез отказался его отдавать, а объединенный кристалл…
Только бы Торр-Сааз не узнал. Изменения в звездном слитке стали слишком заметными. Он почти не отдавал волшебство, заперев в себе магические частицы. Пульсировал, будто живое существо, предвкушая скорое слияние с небесными светилами. Чувствовал их приближение, иногда, будто намагниченный, самопроизвольно взлетал вверх, и только широкая цепь да крепкая хватка колдуна могли его удержать. "Око ночи" жизненно необходимо, без него вся магия уйдет к звездам, оставив его совершенно беспомощным.
С каждым днем кристалл становился все капризнее, и Фаридар больше всего на свете желал, чтобы волшебство поскорее перешло черному камню. Он его получит, без сомнения, Элиор слаб духом и не сможет устоять.
— Ты выяснил, есть ли у людей магия? — Торр-Сааз появился, как всегда, неожиданно.
— Да, мой господин, — поклонился чародей.
— Ну и?
— Они обнаружили третий, неизвестный нам источник волшебных частиц, — Фаридар съежился, ожидая громогласных возмущений и непременного наказания, но повелитель молчал. Когда он заговорил, спокойный замогильный голос заморозил тело колдуна, наполнив нестерпимым ужасом. Таким, что захотелось бежать на край света.
— Я дал тебе силу.
Фаридар почувствовал, как смертельное жало проникает внутрь. Он повалился на пол, скрючился.
— Я дал тебе власть.
Маг задергался, завизжал от адских мучений, пальцами впился в пол, ломая ногти, оставляя на паркете глубокие царапины.
— Я дал тебе свободу.
Раб темного лорда захрипел в агонии, пуская кровавые пузыри из носа и рта, дернулся еще раз и затих, чтобы через несколько минут снова вдохнуть живительный воздух, наполненный болью и страданием.
— Я сделал так, чтобы твое имя внушало ужас всему Анделору.
Сил сопротивляться у чародея не осталось. Он полностью подчинился своему господину, и каждое слово, произнесенное Торр-Саазом, убивало, а затем воскрешало. Раз за разом, сводя с ума, выкручивая не только плоть, но и душу. Когда ты — раб темной стороны, один взгляд, один звук повелителя может забрать жизнь. Но может ее и даровать.
— А ты так и не узнал о существовании третьего источника.
— Убейте… убейте меня… господин, — засипел Фаридар, едва приподняв голову.
— Ты не знаешь, о чем просишь. Если хочешь, твои мучения будут продолжаться вечно.
— Н-нет, пожалуйста, — боль ушла, и магу удалось, наконец, подтянуть под себя колени и привстать. — Я могу все исправить. Я отберу черный камень.
— Ты знаешь, как важен мальчишка. Только "Око ночи" даст мне могущество.
— Я все сделаю! Как вы хотели! — пролепетал Фаридар.
— И только попробуй ослушаться.
Громкий хлопок возвестил, что портал закрылся и аудиенция закончена. Шатаясь и спотыкаясь, колдун добрел до трона, повалился в него, прикрыв глаз. Разговор длился всего несколько минут, но для него прошла вечность. И воображаемый колодец со змеями теперь казался отдыхом на курорте, по сравнению с той пыткой, которой только что подверг его Торр-Сааз.