– Хорошо. Эрик, можешь отдыхать, а вот ты, молодой человек, останешься отрабатывать выученные сегодня приемы.
Коля только вздохнул. Конечно, у него, в отличие от Эрика, была цель как можно быстрее научиться владеть мечом. Оба они знали, что препираться с Ар-тисом бесполезно, однако Эрик умоляюще взглянул на отца и попросил:
– Пап, пожалуйста, можно я только посмотрю? Мешать не буду, просто посижу в сторонке.
– Ну если тебе так хочется, смотри. Только не мешай.
– Хорошо! – И мальчик устроился на стоящей неподалеку скамейке.
– Итак, Кайл, – Артис поднял свой меч, – начнем.
Молодой человек почти автоматически парировал удары. Слева, справа, блок, отступить назад и ударить снизу. Ему казалось, что он наперед знает, откуда ему ждать атаки, и успевал приготовиться к ней. Это и радовало, и разочаровывало одновременно. С одной стороны, знать, какой следующий прием применит его противник, было полезно, так как обеспечивало ему стопроцентную победу; с другой стороны, не было того азарта, какой он испытывал, беря в руки лук. Попадешь или не попадешь в цель? Кровь бурлила в венах, от его умения и сосредоточенности зависело все, но он до последнего не знал, увенчаются ли его усилия удачей. А тут знай себе размахивай мечом направо и налево, неинтересно совершенно.
Артис сделал ложный выпад (откуда стало понятно, что он ложный?), Николай, стараясь не выдать, что разгадал уловку учителя, сделал движение под удар, а потом резко поменял направление меча и выбил оружие из рук наставника.
Артис в недоумении уставился на своего ученика:
– Что ты сейчас сделал?
– Как – что? – удивился тот. – Победил в схватке. Тебя это не радует?
– Да нет, то есть радует, конечно, но не в этом дело.
– А в чем?
– Откуда ты узнал, что последний прием ложный?
– Не знаю, – он пожал плечами, – наверное, сообразил, или ты раньше показывал его.
– Нет, не показывал. Этого приема ты не мог знать.
– Да в чем дело? – не вытерпел Коля. – Я же разгадал его?
– Вот именно! – Глаза Артиса загорелись. – Как будто тебе кто-то подсказывал, что я сделаю в следующий момент.
– Да, что-то похожее я ощутил.
– И давно это у тебя?
– Что?
– Предчувствие!
– А-а. Хм, – Николай сосредоточенно тер шрам на щеке. – Точно не скажу, видимо, уже давно. Хотя, когда мы разучивали отдельные движения, такого не было. А вот когда стали тренироваться друг против друга, тогда, пожалуй, это и появилось.
– Так вот, значит, в чем дело!
– Что тут у вас случилось? – подбежал Эрик.
– Сынок, ты знаешь, кто такие вейлинги?
– Только в общих чертах, – с готовностью ответил мальчик. – Это высшая воинская каста. Она малочисленна, ее члены практически непобедимы в бою и никто не знает секрет их неуязвимости. При встрече с ними мало кто выживает, тот же, кого они хотят убить намеренно, обречен.
– Прекрасно. А знаешь ли ты, сынок, что стоящий перед нами человек – самый настоящий вейлинг?
– Кто? Я? – Коля недоверчиво уставился на отца с сыном.
– Да, ты, – с сияющей улыбкой ответил Артис.
– Да ты что, смеешься? Я, конечно, неплохо обращаюсь с мечом, однако далеко не совершенно. А эти, как их, вейлинги, судя по рассказу Рика, весьма серьезные парни. Мне далеко до них. Ты же сам сказал, что я посредственно сражаюсь.
– Это потому, что я, старый идиот, не увидел сразу, кто ты.
– Тогда объясни подробнее, что заставило тебя сделать такой неожиданный вывод? – Коля выжидающе смотрел на учителя.
– Хорошо. Как вам уже известно, вейлинги – прекрасные воины. Ты, сынок, все правильно сказал. Но за исключением одного. Я могу сказать, в чем заключается секрет их неуязвимости.
– И в чем же? – хором спросили оба.
– Если не будете перебивать, узнаете! – загадочно улыбаясь, проговорил Артис.
– Все дело в равновесии.
– Опять оно! – начал было Николай, но Эрик шикнул на него, опасаясь, что отец передумает открывать эту волнующую тайну.
– Да-да, равновесие, – продолжил Артис. – Поскольку вы умеете его находить и чувствовать это состояние, то понимаете, что весь окружающий нас мир находится в особой гармонии, вы также можете ощущать малейшее ее волнение. Что же может вызвать наиболее существенные изменения в равновесии? Правильно – человек. Говорят, что мысль материальна; а если она несет в себе стремление убивать? Вы только представьте, насколько сильными должны быть колебания! Добавьте к тому еще и наличие оружия в руках этого индивида и готовность его применить… В общем, такое чувство никогда не спутаешь ни с чем иным.
Николай и Эрик, вслушивающиеся в каждое слово наставника, переглянулись. Никогда прежде они не сталкивались с подобным, и им сложно было представить, что имеет в виду Артис. Тем не менее друзья безоговорочно верили сказанному и понимали, что рано или поздно этот опыт может им пригодиться. Артис же был погружен в свои объяснения и не заметил замешательства своих учеников.
– Теперь представим, что другой человек настроен на восприятие равновесия, он чувствует, чем оно вызвано. Более того, когда он встречается лицом к лицу с потенциальным убийцей и вынужден сражаться с ним, будучи в равновесии, он начинает разгадывать замыслы противника. Нападающий только подумал, куда он нанесет удар, а этот человек уже прочел мысленный план и без труда отражает атаку. Тот, кто способен почувствовать своего противника, и есть вейлинг. Его невозможно застать врасплох, он всегда узнает это по исходящим от убийцы колебаниям. С ним очень сложно драться, так как он знает твои движения наперед. Это все равно что сражаться с собой самим. Однако если вейлинг в поединке встречает себе подобного, то побеждает сильнейший, если, конечно, оба они обучены контролировать свои эмоции и мысли, а следовательно, не вызывать нарушения гармонии.
– В любом случае мне далеко до такого мастерства, – вздохнул Коля.
– Это отчего же? Ты просто не разобрался в себе, – возразил Артис. – Подумай только, обычно, чтобы стать вейлингом, требуются годы, десятки лет напряженных тренировок, и не у всех это получается, именно потому этих воинов так мало.
– Тем более не прошло и полугода, как я начал тренировки.
– Ты опять не дослушал до конца! – Артис покачал головой. – Я сказал «обычно», а это не твой случай. Ты был рожден вейлингом. Это мастерство уже заложено в тебе.
– Это что, опять эльфийские корни? – усмехнулся Коля.
– На этот раз нет. Это низшая ступень волшебного искусства. Конечно, вейлингу далеко до настоящего мага, однако в ратном деле с ним мало кто может сравниться.
– Ну а где тренируются эти будущие супервоины, известно? – заинтересовался Эрик.
– Да, есть специальная школа, куда набираются самые перспективные молодые люди.
– И где она находится? – Глаза мальчика загорелись от возбуждения. Похоже, он уже видел себя вейлингом.
– Остынь, – вернул его на землю отец. – Во-первых, местонахождение этой школы постоянно меняется, так что никто не может сказать с точностью, где она располагается сегодня. Обычно за потенциальными вейлингами приходят сами Мастера.
Рожденных же с этим даром стараются привлечь в числе первых. Тем всего лишь требуется развить свой талант, в отличие от тех несчастных, обреченных на тяжелейшие перегрузки без стопроцентного шанса на успех. Так что, сынок, если бы ты был потенциальным вейлингом, тебя давно бы уже забрали учиться. Да ты не унывай, – он подмигнул Эрику, – представь, что тебе пришлось бы тренироваться сутки напролет, не имея достаточно времени даже для сна!
– Да уж, перспектива не очень приятная, – поддержал учителя Николай. – Ну а мне-то что дальше делать с моими врожденными способностями? И почему, кстати, эти Мастера не пришли за мной?
– Не забывай, ты сравнительно недавно появился в нашем мире. К тому же трудно представить, существует ли эта школа сейчас, в такие темные времена… Давай лучше попробуем сразиться в равновесии и посмотреть, что у тебя получится, – предложил Артис.
– Да, но как? Для этого нужен по крайней мере еще один… Подожди, ты хочешь сказать, что ты тоже вейлинг?