А может даже и не выйти, если на одном из контрольных тестов, пороховыми газами разорвёт ствол и снесёт незадачливому конструктору пол-черепа к чёртовой бабушке...
Подозреваю, с магией всё довольно сложнее. Это не безотказный механизм автомата, а умения, основанные на принципах пока мне неизвестных. Возможно, я сгущаю краски, но пока вынужден думать так.
Так что вывод довольно неутешительный: всё что касается секретов Родов — должно быть засекречено каждым Родом настолько, насколько это вообще возможно. Но это только мои предварительные выводы, на основании рассказа Арнье.
Слишком мало вводных, которые обязательно нужно проверять данными из нескольких независимых источников. И мне сейчас подобные источники были жизненно необходимы.
Что сразу мне показалось странным — то что Арнье никогда не был дворянином, но при этом являлся магически одарённым. Объяснение оказалось простым: магически одарённые встречаются в любом сословии. Разница только в том, что дворяне помимо личного развития пользуются заёмной силой Рода, в то время, как остальные полагаются только на свой магический источник.
Константин Арнье уже час как ушёл, вежливо сославшись на необходимость инструктажа охраны, но я подозревал, что он просто оставил меня одного, чтобы я немного свыкся с тем, что он мне рассказал.
Задумчиво посмотрев на родовой перстень, я невесело улыбнулся, понимая, что прятать его или снимать уже нет никакого смысла. Сей факт нужно принять как данность, поскольку это скоро станет достоянием общественности, что принесёт мне целую кучу дополнительных проблем.
Отныне и до своей смерти, я, как глава, должен представлять свой Род, как единственный мужчина ветви он Свортов. В этот перечень входило место в Дворянском Совете, ответственность за всех приведённых к родовой клятве Рода, присутствие на всех официальных мероприятиях, устраиваемых императором, и многое-многое другое, от чего мне теперь никуда не деться.
Единственное, что меня безмерно радовало: никто был не в праве вызвать меня на дуэль или привлечь к воинской обязанности, которую должен исполнить каждый «аристо», достигший совершеннолетия. Но это совершенно не защищало меня от насмешек общественности, каверз (а я не сомневался, что они вскоре последуют) и попытками «отжать» активы Рода он Сворт у слабого ребёнка.
Другими словами, имея статус сына главы, я мог ещё отсидеться за спинами «старших». А вот у главы Рода имелась только собственная спина.
— Не было печали, да черти накачали, — задумчиво пробормотал я, поднимаясь с кресла.
Оглядев напоследок спартанское убранство своей комнаты, решительно потянул дверную ручку на себя и едва успел отскочить, когда лоб в лоб чуть не столкнулся с младшей из сестёр — Никой, которая как раз заходила ко мне в комнату.
Ну как, заходила... Скорее влетала маленьким, но очень проворным торнадо.
— Андер! — завопило это чудо, обхватив меня обеими руками, чуть ли не повиснув. — Я так соскучилась.
— Кхм, — от такого неожиданного напора, я растерялся.
— А нас к тебе не пускали! — пожаловалась Ника куда-то в район моей рубашки на груди. — Энис сказала: ты болеешь. А правда, что ты уже выздоровел? А ты теперь не будешь болеть? А хочешь я тебе потом покажу, как я научилась красиво писать? А...
— Стоп, — мне наконец-то удалось оторвать от себя девчушку. — Я тоже тебя рад видеть. Нет, я больше не буду болеть.
— Правда? — Ника с таким обожанием и надеждой посмотрела мне в глаза, а у меня внезапно запершило в горле. По мне будто молотом грохнули.
Не нужно было даже основываться на воспоминания Андера, чтобы понять: эта маленькая кроха шести лет от роду, настолько безумно любит брата, как может это делать только чистое сердце ребёнка.
Но мне она напомнила другую. Ту, которая давно выросла, превратившись в ослепительную красотку. Ту, что никогда не перестанет быть моей любимой дочерью. Ту, которую я больше никогда не увижу.
Прокашлявшись, я порывисто обнял Нику, стараясь чтобы она не заметила моих заблестевших глаз.
— Всё хорошо, маленькая, — прошептал я скорее для себя. — Всё будет хорошо.
Мы простояли, наверное, с минуту, пока я смог спросить ровным голосом:
— А где Аурита?
— Она в трапезной с тётей Камилой. Ждут нас к ужину. Тётя приказала, чтобы я тебя привела. Побежали, а то она опять будет сердиться, — Ника потянула меня за внезапно напрягшуюся руку. — Ты чего? — округлила она глаза.
— Да так, — задумался я. — Всё хорошо, родная. Раз такое дело, тогда пойдём, чтобы ненароком не рассердить нашу тётю. Только давай не будем бежать, а то я неважно себя чувствую, хорошо?
Я человек совсем не вспыльчивый, привыкший не потакать сиюминутным вспышкам гнева, но эти несколько слов, сказанные Никой чуть не заставили меня полыхнуть от злости. Пока я шёл за весело щебетавшей сестрёнкой, с улыбкой отвечая на её вопросы, пытался унять раздражение, совсем не свойственное мне-прошлому.
В трапезную я вошёл уже собранным и готовым к любым неожиданностям, которые обязательно будут, как подсказывал мой житейский опыт. Определиться с линией поведения сейчас не представлялось возможным, так что это придётся делать на ходу.
— Добрый вечер, — поздоровавшись со всеми присутствующими, постарался не выбиться из роли растерянного и прибитого последними обстоятельствами подростка.
То, что на «семейном» ужине присутствовали лица, которых здесь не должно было быть, дало понять: это что угодно, только не тихая трапеза в кругу родственников.
Взглядом отыскал Константина Арнье, который тоже здесь присутствовал, и прошёлся по остальным участникам будущего «цирка». В то, что он последует, я не сомневался. Уж слишком уверенно держалась Камила, которая здесь и сейчас пыталась выполнять роль хозяйки. По крайней мере, её надменное выражение лица недвусмысленно об этом говорило.
Сама она расположилась во главе стола, где как я помню, всегда сидел Норт он Сворт. По левую руку от неё находились Аурита, которая сейчас угрюмо ковыряла вилкой что-то в тарелке, и Ника, робко усевшаяся на своё место, как только мы вошли.
Все остальные — стояли.
Сгрудившись около противоположного конца стола, в трапезной расположился весь штат прислуги, который на данный момент присутствовал в поместье. Около высокого окна, присев на краешек подоконника и сложив руки на груди, находился Арнье, а Георг стоял чуть в стороне от всех, то и дело бросая встревоженные взгляды на Камилу.
Дождавшись, пока прислуга нестройно поздоровается со мной, Камила удостоила дражайшего племянника, то бишь — меня, раздражённым, ничего не выражающим взглядом и продолжила говорить...
— ...так вот... По всем финансовым вопросам вам позже доведёт информацию Алан, который так и останется управляющим поместья. Также он теперь будет ответственным за все кадровые решения.
С удивлением я обнаружил среди слуг управляющего поместьем, один из немногих, который стоял со спокойным выражением лица, будто знал, что так всё и произойдёт.
Ну конечно!
Только усилием воли, я сохранил маску растерянности на лице, когда отодвигался и усаживался на своё место. Похоже, что Камила он Фарен мне и Константину только что существенно облегчила задачу.
А лихо эта дамочка взяла с места в карьер... Пепел барона даже не успел распасться в земле Рода он Сворт, а она уже затеяла кадровые перестановки, цепкими липкими ручками прибирая моё добро и распоряжаясь моими людьми. Ну что же — с удовольствием послушаем.
— Георг, полагаю? — обратилась к нему тётушка. — Вам надлежит в самое ближайшее время сдать все дела своему преемнику. Ваши услуги нам больше не потребуются.
Взяв вилку, я нарочито неловко уронил её на стол так, чтобы она ударилась о край тарелки и обязательно упала на пол.