Сбившись с шага, Штайер недоуменно обернулась, словно хотела убедиться, что ей это не послышалось. Через мгновение, её глаза расширились, а рот непроизвольно приоткрылся. Было видно, что госпожа представитель выездной комиссии силилась что-то ответить, но по какой-то причине не могла.
— Не так быстро, госпожа Штайер, — в этот момент собственный голос показался мне сосредоточием холода, уверенности и дикого бешенства. — У вас есть уникальный шанс покинуть моё поместье самостоятельно или вперёд ногами. Какой вариант вы выберете?
Она ещё только пыталась сплести какое-то заклинание, но этого я уже не собирался ей позволять.
Щедро зачерпнув силу из внутреннего источника, который, наконец-то смог ощутить, я начал формировать что-то убойное, чувствуя, как послушно сминается пространство вокруг.
Глава 19
— Как вы, господин барон? — донёсся будто издалека испуганный голос Георга. — Ради святого Аарона, потерпите, пожалуйста. Целитель уже в пути.
«Какого хрена происходит?».
Я обнаружил себя лежащим на софе, хотя точно помнил: когда мне стало плохо, я находился в другой части комнаты. Выходит, Георг меня перенёс?
Господи, да плевать! Перенёс или не перенёс, какое это сейчас имеет значение? Нужно не думать не об этом, а о том, почему я чуть не отбросил копыта!
Попытавшись приподняться, невольно застонал от пульсирующей во всём теле боли. Будто меня взяли пропустили через мясорубку, а после скомкали получившуюся массу и с размаху швырнули на эту проклятую софу.
Я помнил только момент, когда разозлился на Штайер, усыпившую моих людей. Какого она вообще применила магию, находясь на территории чужого Рода? Бессмертная что ли?
«Выходит, что да — бессмертная, — ехидно хмыкнул внутренний голос. — Тебя же смогла уделать как-то?».
Штайер среагировала быстро. Не знаю, как она могла понять, что мой неконтролируемый всплеск магии способен натворить дел, но удар, призванный меня обездвижить, она нанесла молниеносно. Как в замедленном темпе я наблюдал заклятье, впечатавшееся мне в грудь, но госпожа Штайер явно добивалась не того эффекта, который получился.
Вероятно, по её задумке, я должен был упасть, но всё пошло наперекосяк. То ли сработала защита перстня, то ли она что-то неправильно сделала, но заклинание вызвало у меня лишь вспышку злости и зудящую щекотку где-то внутри черепной коробки.
Чашка, до этого спокойно висевшая в воздухе, в одно мгновение разлетелась осколками, не выдержав столкновения с крепким лбом второго члена выездной комиссии. В тот момент мне было наплевать — убил я эту тётку или нет, поскольку снова зачерпывал из источника порцию магической энергии, чтобы уничтожить госпожу Штайер, уже формировавшую новое заклинание, отдававшее вкусом гари.
Илона успела первой.
Когда второе заклинание коснулось ауры, я почувствовал, что не в силах пошевелиться. Магический источник тоже отказался повиноваться, будто Штайер смогла меня от него каким-то образом отрезать.
Да, я всё-таки смог его ощутить, рассмотреть и в полной мере использовать, что утвердило меня во мнении: моя магия завязана на сильные эмоции.
Я попытался вырваться из оков Штайер, но тут в моё сознание с хрустом ворвался кто-то ещё…
Тихий шёпот на незнакомом языке, возникший в голове, звучал настолько чуждо, что не был похож ни на одно наречие, слышанное мной когда-то. Гортанный, перемеженный шипяще-свистящими слогами, взмывающий до ультразвука, чтобы тут же упасть до обыкновенного баса, шёпот завораживал, пробирая холодом до самого нутра.
В тот момент мне стало страшно.
На мгновение показалось, что я схожу с ума, что безумие того, кто до меня занимал это тело, всё-таки взяло верх, поскольку никак не мог этому воспрепятствовать. Голос безжалостно ввинчивался в виски, одаривая нестерпимой болью, прям до тошноты, отдавая пульсирующими ударами в затылок. Но в это же время, я чувствовал себя настолько хорошо, как не чувствовал ни разу в двух мирах. Странное и страшное состояние, повторения которого я больше никогда бы не захотел.
Может я и правда свихнулся под воздействием магии Штайер?
Тело переполняло энергией, готовой по мановению пальца выплеснуться вовне, сметая всё на своём пути. Откуда-то я точно знал, сколько нужно зачерпнуть, чтобы одним мысленным усилием сгрести комнату вместе с жалкими людишками, оставив на месте этой конуры выжженный пустырь.
«Жалкими людишками? Это не мои мысли!» — захотелось заорать мне в тот момент, но я мог только бессильно наблюдать, как кто-то наводит свой порядок в моей черепной коробке. Кто-то настолько жуткий, что мне захотелось отгородиться от всего этого.
Сознание подёрнулось пеленой, а я почувствовал, как тело, буквально выкручивает от стремительного течения энергии. Ещё миг, и меня просто раздерёт изнутри, размазав по стенам гостиной. Именно настолько эта чуждая сила отторгалась неприспособленными для такой мощи магическими каналами.
Шёпот становился более различимым, и я между вспышками боли старался удержать в себе всю энергию, дабы не случилось непоправимого. И, отчего-то, я знал — так и будет. Дам слабину — на месте родового особняка останется лишь дымящаяся воронка, как после попадания фугасной авиабомбы.
— Убе-е-й! — меня пробила крупная дрожь, когда смог разобрать единственное слово, которое начало повторяться, словно игла граммофона, прыгая на одном месте, продолжала портить редкую виниловую пластинку. — Убей! Убей! Убей!
Наверное, я орал от боли.
Не помню. Помню только вонь ментола.
Сдался я внезапно, когда детский организм, не в силах терпеть этого, просто рухнул в пучину беспамятства, выбрав наиболее лёгкий для себя вариант.
После этого сознание погасло.
— Святой Аарон, — лепетал Георг, дрожащими руками пытаясь вытирать мне лоб чем-то холодным. Было немного неприятно, но боль постепенно отступала. — Что же теперь будет? Как же это, господин барон!?
Не зная, что ему ответить, я просто закатил глаза, просматривая появляющиеся фрагменты, которые могли произойти, поддайся я на увещевания чудовища в моей голове.
То, что я обладаю магическими способностями, стало для Илоны Штайер шоком, с которым она даже не пыталась справиться. Выпущенное ею заклинание, я небрежно отбил в сторону, игнорируя столик, который тут же разнесло в щепки, что привело меня в ещё большую ярость.
«Она сделала свой выбор, — безумно хохотал голос. — Убей!».
Убить? Да с радостью, кто бы ты ни был!
Штайер только начинала формировать новое заклинание, но я не собирался больше давать ни единого шанса. Взвившись в прыжке, я в одно мгновение оказался на уровне её груди, непостижимым образом преодолев половину гостиной.
Взмах руки, и чёрные изогнутые когти распарывают горло госпожи Илоны. Её взгляд наполняется удивлением и какой-то детской обидой, прежде, чем начать стекленеть.
Оседая, она ещё пыталась инстинктивно закрыть рану, из которой толчками выплёскивалась кровь. Следующий удар когтистой лапы оторвал ей голову, забрызгав алыми каплями замершую коллегу Илоны. Дикий визг перепуганного члена комиссии приятно ударил по ушам, но тут же сменился судорожным всхлипом.
Сжав руку, оказавшуюся в брюхе коллеги Штайер, резко выдираю её, полностью обрывая шансы на жизнь, госпожи члена выездной комиссии.
Почему-то, переплетение окровавленных внутренностей, которые сейчас покоились на моей когтистой ладони, доставляло мне неописуемое удовольствие одним своим видом…
— …господин барон, — почувствовав, что на лоб снова легла прохладная рука, попытался сконцентрировать взгляд на плавающей фигуре Георга. — Господин, барон, не вздумайте спать! Целитель будет с минуты на минуту. Потерпите, пожалуйста!
Сил хватило только на то, чтобы бросить взгляд туда, куда отлетела оторванная голова госпожи Штайер.
Естественно, там её не оказалось, как и заляпанного кровью паркета. Разбитый в моих мыслях столик тоже сейчас находился на своём месте. Вот только никого из нежданных гостей здесь уже не было.