«Исцеление!? Разрушенная семья только лишь из-за какого-то драного исцеления?».
— А что, целители в наше время настолько редки? Я, как минимум, знаю одного, — не поверил я, не став озвучивать свои мысли.
— Дослушай, пожалуйста! — повысила голос Малика, отбросив всякие расшаркивания, что заставило меня удивлённо поднять бровь. — Ритуал передачи собственного Дара подразумевает под собой наличие очень мощного источника, иначе шансы лишиться собственной силы, при этом не передав её другому, очень высоки. Я бы сказала, что практически всегда происходит именно так. А твоя мать была весьма посредственным магом пятого порядка, еле дотягивающего до ранга Бирюзы.
— А как же Хранители Рода? — хмыкнул я. — Они никак не вмешиваются? По сути, это же разбазаривание Родовой Силы, если так разобраться. Подарил одному, тот передарил другому… Какой-то круговорот Дара в природе получается.
— Я за всю свою жизнь не видела ни одного одарённого, который бы пожертвовал свой Дар, — грустно улыбнулась Малика. — Кто в своём уме может добровольно отказаться от него? Не знаешь? Ну вот и я не знаю! — вздохнула она, смотря в сторону. — Твоя мать была исключительной женщиной, Андер.
— Тогда как получилось, что при таких талантах она смогла мне его передать?
— А вот здесь и кроется ответ на вопрос, почему я попросила Константина, чтобы он устроил нашу встречу, — вздохнула Малика. — Ответь, пожалуйста, замечал ли ты у себя приступы неконтролируемой агрессии, несвойственные тебе желания. Жестокость? Может спонтанные головные боли? Провалы в памяти? Вспомни, пожалуйста, это очень важно!
Казалось, что воздух вокруг нас сгустился, стал вязким, в ожидании моего ответа. Я заметил, как напряглась Малика он Фарен, как закаменело лицо Арнье, а костяшки на его кулаках слегка побледнели. Было очевидным, что мой ответ очень важен не только для Наставницы и Хлои, на лице которой промелькнул испуг, но и для Арнье, который смотрел на меня обеспокоенным взглядом.
Да какого хрена здесь происходит?
«Не вздумай сказать ей правду, — громыхнул голос в голове, чуть не заставивший меня шарахнуться от неожиданности. — Солги, что угодно, но не говори ей ничего, иначе мы сейчас сдохнем оба! Слышишь меня!? Солги, если тебе дорога твоя жизнь!».
— Андер? — Малика требовательно смотрела на меня, и казалось, что она тоже услышала рёв в моей голове. Так же явно, как слышал его я. — Ответь на мой вопрос.
— Как по мне, странный какой-то вопрос, — я сейчас надеялся, что мой голос звучал легко и непринуждённо. — Почему я должен чувствовать агрессию или жестокость? Я что, ненормальный какой-то? Или вы только что не видели тренировочного поединка?
— Я видела, — прищурилась Малика. — И заметила, что ты вёл себя весьма странно.
— Странно? — хохотнул я. — Думаю, что большинство людей ведут себя странно, когда их бьют в грудь и опрокидывают головой о тренировочную площадку, — я непроизвольно потёр грудину в том месте, куда пришёлся удар Хлои. — И вообще, что означают эти непонятные расспросы? Вы можете мне нормально объяснить?
— Могу, — медленно кивнула она, а затем неуловимым движением достала из кармана чётки. Монотонно перебрав несколько костяных бусин, которые при соприкосновении издавали странный еле слышный гул, отдававшийся в ушах, она внезапно бросила их мне. — Видел когда-нибудь такие?
Поймать чётки не стоило никакого труда, но лучше бы я этого не делал. Когда костяшки-бусины коснулись ладони, в голове будто бомба разорвалась.
«Тварь!!! — противный визг процарапал по мозгам, словно ржавым гвоздём. — Брось это! НЕТ! Не вздумай! Она поймёт! А-а-а-а-а-а-а-а-а!».
Не знаю, как я сдержался и не поморщился, когда нечто ревело и скулило в моей башке, умоляя то не бросать эти чётки, то немедленно их выбросить и растоптать в пыль.
— Хорошая вещица, — цокнул я языком, чувствуя, что горло моментально пересохло. — Видна работа настоящего мастера, — прокрутив несколько раз их в руке на манер переборок, я ещё раз полюбовался ими. — Нужно будет и себе такие найти.
Отшлифованные руками и временем каменные бусины имели внутри себя какие-то светящиеся вкрапления. Будто еле тлеющие искры, которые нужно только раздуть, чтобы обжигающее пламя объяло это грозное оружие. А то, что это было оружие — я уже понял. Только не то, которым можно зарубить или заколоть, нет. Чётки были оружием против тех сущностей, одна из которых находилась сейчас у меня в мозгах.
— Я тебе их дарю, — было видно, что сидевшая в каком-то диком напряжении Малика, расслабилась, увидев, как я спокойно прикасаюсь к чёткам. — У меня таких много, — улыбнулась она, поднимаясь. — Надеюсь этот скромный подарок сгладит ваши негативные впечатления, и вы не будете сильно дуться на старуху.
«Ну да… Такие "старухи" способны развязывать войны».
— Может мы переместимся в беседку? Как раз за чашкой чая я расскажу, всё, что знаю. И ещё раз, господин барон, прошу меня простить за мою резкость. У меня есть веское объяснение всему произошедшему.
Когда мои пальцы, наконец, разжались, а чётки скользнули в карман брюк, какофония в моём мозгу моментально сменилась оглушительной тишиной.
«Кто бы ты ни был, дружок, — мстительно подумал я, — теперь мы с тобой знакомы немного поближе. По крайней мере я знаю, чего ты не любишь».
Раздавшееся в ушах злобное шипение только подтвердило правильность мыслей, вызвав мою торжествующую улыбку.
«И у меня к тебе есть несколько вопросов! — мысленно добавил я, надеясь, что оно меня прекрасно слышит.
— Господин барон, — медленно заговорил Арнье, когда, спустя пару часов, попрощавшись с Маликой он Фарен, мы сели в автомобиль, — я понимаю, что вы сейчас думаете, но…
— Мы поговорим в поместье, — отстранённо произнёс я. — И не отвлекай меня, пожалуйста.
Под мерный шорох шин, я задумался, глядя безучастным взглядом на проплывающий за окном Тихомирск..
Итак… я узнал, что не случайно попал в эту «школу фехтования». Хотя мог и сразу догадаться, если бы знал куда смотреть. Тут — мне жирный минус.
Случайная, или вовсе не случайная оговорка госпожи Малики, когда она обратилась к Константину по фамилии, уже должна была меня насторожить, но этого не произошло. Ещё один минус.
Неправильная оценка ситуации, этот нелепый (а на самом деле виртуозно спланированный) поединок, где против меня выставили какую-то мелкую акулу, способную не только валять родовых дворян по земле, а и делать беглый анализ на основе предположений и разрозненных фактов — всё это рисовало не совсем понятную картину.
Не знаю, что это за школа, но вот то, что здесь учат не деревяшками махать на состязаниях простолюдинов — совершенно точно.
Единственное, что напрашивалось на ум — ИСБ. Или Малика плотно с ними сотрудничает, либо сама является их представителем. Понятно, что тебе никто не сознается в работе на СБ империи, даже, если ты поймаешь человека за руку, но я несколько раз во время беседы пытался тонкими намёками дать понять, что мне это известно.
Вот только без толку. Ну кто бы сомневался?
«Да что же это за мир такой, где каждый второй — монстр, даже по сравнению с самыми подготовленными людьми моего мира?».
Также во время разговора с ней, не раз и не два у меня возникало чувство, что сейчас появятся парни в рясах и потащат меня в застенки, чтобы пытками выяснить, что со мной не так? Вопросы, кто я такой на самом деле, всяческие намёки, хотя я вроде как развеял их подозрения…
Это уже потом я осознал, что хоть за мной и никого нет, но Главу Рода никто просто так не может взять и куда-то потащить. Вернее, я хотел в это верить но готовился к худшему. Ну не привык я к своему, ничем не подкреплённому статусу, где владение Родовой магией является главным показателем этого самого статуса. И это пока тоже было проблемой.