Так что, когда в конце второго дня тролли отправлялись в путь, наше желание остаться еще на одну ночь в башне, не вызвало подозрений.
После ухода гигантов, Ми обвешанный с головы до ног всякими подарочными амулетами, сказал:
— Они звали меня с собой.
— Я даже не сомневался.
— И ты не злишься? — удивился гремлин.
— С чего бы это мне злиться? — удивился я в ответ.
— Но…
— Послушай, братишка, — мягко перебил я его. — Ты волен поступать так, как твоей душе угодно. Ты свободный гремлин. Я приму любое твое решение и поддержу его.
— Спасибо, Рик, — серьезно произнес Ми.
— О чем ты? Мы ведь семья!
— Вот поэтому я и отказал им, — кивнул гремлин в сторону зарослей, где несколько минут назад исчезли тролли. — Я бы никогда не стал для них семьей, а они для меня. Несмотря на благодарность за спасение, я для них всего лишь носитель полезного дара, которым кстати, наградил меня ты. Поэтому твой путь — это и мой путь, каким бы сложным он ни был!
В ответ я лишь молча положил руку на его плечо. Врать не стану — мне было очень приятно. И я был благодарен Ми за его преданность.
Проводив троллей и выждав на всякий случай еще несколько часов, мы приступили к раскопкам.
Я уже было распланировал, где и как Обжора будет рыть подкоп, но постамент неожиданно преподнес нам сюрприз. Оказалось, что тяжеленая каменная плита довольно легко смещалась в сторону, благодаря хитрому механизму.
Под плитой мы нашли люк, закрывавший проход под землю. Каменные ступени, покрытые толстым слоем пыли, привели нас к широкой двери.
— Рик, смотри! — сказал Ми, указывая на каменную табличку, висящую над дверью.
Я приблизил факел. Надпись гласила:
«Здесь покоится последний защитник Форта «Смелый» — Эрр Холодный».
Хм… Эрр Холодный… Эрр Холодный… Что-то знакомое…
Ах, да! Точно! Это его подвиг я повторил, убив Огнелапа!
Активировав «чутье», я увидел две магические точки прямо за дверью.
Ловушек, так любимых охотниками на чудовищ, не боялся. За это время, я уже прекрасно изучил, всю энергосистему форта. Благодаря карте и новому умению, смог разобраться каким именно образом соединялся главный источник башни с источниками поменьше.
К слову, самый маленький источник в этой сложной системе был у голема. Мое предположение о том, что это был объемный кристалл маны, не подтвердилось. Все было намного сложнее. Если объяснить в двух словах — сам голем и был источником. Так что всякие варварские идеи, навроде той, что было бы неплохо разломать статую и достать у нее из груди объемный кристалл — были мной отметены сразу. Оставалось только аплодировать неизвестному мастеру, создавшему такое чудо.
В общем, мое предположение по поводу найденной усыпальницы подтвердилось — карта форта была составлена задолго до захоронения знаменитого охотника. Поэтому гробница на ней не была обозначена. Кроме того, доступ к телу усопшего был свободным.
Любопытно, что значат слова «последний защитник» и кто их, собственно, написал…
Недолго думая, я взялся за массивное стальное кольцо, выполнявшее роль дверной ручки, и потянул его на себя. Как кольцо, так и сама дверь, на первый взгляд казавшиеся крепкими и массивными, в мгновение ока превратились в прах.
Нам пришлось подняться на поверхность и подождать некоторое время пока пыль уляжется.
Спустя несколько минут мы снова спустились вниз. Обжора по традиции нырнул в проем первым. Обследовав каждый уголок усыпальницы, он дал добро, и мы переступили порог гробницы.
Это была довольно вместительная квадратная комната с низким потолком, в центре которой стоял саркофаг, высеченный из камня. Судя по его скромным размерам — Эрр Холодный при жизни был примерно моего роста.
Вновь активированное «чутье» показало, что слабые магические эманации исходили прямо из саркофага.
Перепроверив все на наличие ловушек и капканов еще раз, я дал отмашку Обжоре. Каменная надгробная плита, под напором чешуйчатых лап медленно сдвинулась с места. Наблюдая за стараниями харна, я прислушался к себе. Угрызений совести по поводу того, что мы каким-то образом оскверняем могилу великого героя, не было. После встречи с призраком лисолюда мое отношение к посмертию кардинально изменилось. Думаю, духу Эрра Холодного плевать на то, что там происходит с его давно истлевшей оболочкой. А если рядом с ней осталось что-нибудь полезное для выживания его юного коллеги — руку даю на отсечение, он был бы только за разграбление.