– Держись там… – попытался утешить Дима.
– Не в бровь, а в глаз: денег-то и в самом деле нет!
В коридоре раздался радостный детский голосок, и квартира мигом наполнилась незримым ароматом страшно далекого счастья, такого, какое подчас видишь в глазах ребенка или же влюбленных.
На удивление жена не устроила скандал с криками и звоном бьющейся посуды, с хлопаньем дверями и нескончаемым потоком слез. Евгений застыл, как боксер в конце двенадцатого раунда против более сильного соперника, готовый ко всему и в ожидании неизбежных ударов. Мария пошла запускать стирку, сняв с Леши грязную одежду, и насвистывая песенку про Ассоль и Грея. Так же удивился бы и боксер, потеряв все ориентиры в жизни, если бы вместо завершающей серии ударов соперник вдруг смочил полотенце и приложил к подбитому глазу, унимая жгучую боль. На какой-то миг и Евгений почувствовал, как невидимая рана затянулась, и дышать стало легче.
– А вы ходили гулять? – с чувством вины, как нашкодивший котенок, спросил Евгений, стараясь заполнить паузу чем угодно – хоть разговором о том, что произошло в последней серии её любимого сериала про детективов, который он терпеть не мог.
– Да, представь, – с игривой хитрецой в радостных глазах прощебетала Мария, доставая из холодильника кастрюльку с едой. – Будешь завтракать? Твой любимый бульончик! После твоих вчерашних приключений будет полезен.
Евгений напрягся.
– Кстати, не хочешь поведать эту печальную историю?
– Как ты догадалась?
– А от хорошей жизни ты обычно не напиваешься. Так что?
– Давай в другой раз, – запинаясь, пробормотал муж, особо не надеясь легко отделаться.
Но каково же было его удивление, когда жена пропела «ну и ладно… в друго-о-ой раз», протянув букву «о» подобно исполнительнице старинных романсов, включила плиту и ушла в комнату занять Лешу какой-то новой выдуманной игрой в сыщика. Леша в такие минуты приходил в полный восторг и бежал к маме за очередным заданием по раскрытию «таинственного преступления».
Евгений с удовольствием позавтракал, разомлев, как у дедушкиного камина после холодной стужи.
– А чего ты сегодня такая веселая? – Как бы ненароком спросил он. – Что-то случилось?
– Случилось.
– А что же? Скажешь?
– Какой быстрый! Не хочется поспешить. Давай на следующей неделе?
– Ладно, ладно, – поскорее согласился Женя, опасаясь, как бы жена не вспомнила про его «тайну», которую он ей не рассказал. – Пойду подремлю часок, не возражаешь?
– Давай!
– А потом пойду погуляю. Хочется развеяться.
– Давай, давай, – со всем согласилась Мария. Такой он ее давно не видел: свет какой-то детской восторженности, чистый, как ландыш, искренний, как улыбка младенца, лучился из ее глаз, – эдакий неподдельный огонек далеких звезд. Евгений залюбовался ее глазами, ее беззаботным лицом, и на минуту почувствовал, как искорка заглушенного, затоптанного чувства зашевелилась в груди, точно крохотный муравьишка, что пробует разгрести свою норку, а сверху мальчуган-озорник сыплет на него пылевые валуны из земли и пыли.
– Тогда увидимся… вечером, – пробормотал завороженно Евгений и поцеловал жену в щечку, отчего, казалось, всё её личико зарделось, подобно заре нарождающегося дня.
9
Через час Евгений сидел на мягком стуле, запрокинув ногу на ногу так, что широкие края брюк натянулись подобно автомобильному тросу. Любимый буфет обволакивал знакомыми запахами, навевая воспоминания о тонких, ароматных поцелуях Лены, о волнительных кудряшках ее волос, которые словно нечаянно падали и стелились по голому плечику.
– Эй, эй! Женя, очнись! – Дима щелкал пальцами перед его лицом; до чего же неприятно: будто вылили ушат холодной воды, когда ты спал и видел сладкий сон!
– Дима, ну что ты за человек? – скривился дядя. Разница в возрасте между ними была каких-то лет семь, так что общались они на равных, как студенты-однокурсники. – Разве так можно?
– Можно, можно. Ты что-то совсем замечтался. Ты вообще слышал, что я тебе говорил?
– Да ты уже десятый раз об этом талдычишь! Как тут не отвлечься?
– Не-не-не. Ни в коем разе! И не десятый, а третий. И потом, – Дима выпрямился, приняв крайне важную осанку, – может, это ключ к нашей лучшей жизни? Я ведь готов участвовать наравне с тобой! Капитал понадобится немалый, но оно того стоит. Это очень важно, и я хочу, чтобы ты меня услышал.
– Да услышал, услышал.