— Ну, допустим, — сказал Хмур, справившись наконец с удивлением. — А что вас обоих привело ко мне?
— Да, вот, уважаемый Хмур Пыреевич, выдал Лютый своему человеку премию, за хорошо выполненную работу. Вот мы и хотим потратить ее часть на некоторые вещи.
Услышав магические слова — «премия» и «потратить» Хмур тут же повеселел. Ну, насколько это было ему под силу.
— Продолжай!
Крош не заставил себя ждать.
— Видите ли, уважаемый Хмур Пыреевич, работа у моего друга сложная. Сопряжена с риском для жизни. Из шахты он возвращается уставшим и измотанным. Кроме того, чтобы хорошо поесть, он должен хорошо отдыхать.
— Понимаю.
— А какой может быть отдых без мягкой подушки и теплого пухового одеяла?
— Совершенно никакого! — обрадованно воскликнул старик. — Посмотрите на моих кур, молодые люди! Это же орхузские белохохлатки! Пухом и перьями этой породы набивают все перины и подушки нашего дорогого барона!
Я мельком взглянул на бедных тощих птиц и мне стоило труда не усмехнуться. Интересно этот Хмур хоть раз видел настоящих орхузских кур? Те раза в три крупнее этих бедолаг.
— Великолепно! — восхитился Крош и снова подмигнул мне. — Тогда мы хотели бы приобрести ваш прекрасный товар!
— Чем будете расплачиваться? — перейдя на деловой тон, спросил Хмур. — Медь или серебро?
— Мы хотели бы произвести обмен, — ответил Крош и видя, как скривилось лицо старика тут же поспешил добавить:
— На эссенции опыта.
Тонкие сухие губы Хмура снова расплылись в улыбке. Кажется, он был счастлив. Вон как глазки заблестели. Даже непроизвольно потер ладони. Оказывается эссенции опыта или как еще их тут называют «эски» можно использовать и в качестве обмена.
— Сколько вы дадите вашего товара скажем за… — Крош сделал вид, будто задумался. — Одну… Нет… Хм… Пожалуй, две эски?
Все это было сказано таким тоном будто у нас этих эсок полные карманы.
Глаза Хмура алчно загорелись.
— Один тюк высококачественных перьев! — мгновенно выпалил он и тут же добавил:
— Этого материала как раз хватит на одно одеяло и подушку!
Даже я, человек неискушенный в торговле, понимал — нас банально пытаются нагреть. Что уж говорить о пройдохе Кроше.
— Мы вас услышали, уважаемый, — произнес он с кислой миной и обратился ко мне:
— Пойдем, Эрик. Спросим у господина Углеша Толстого. Любопытно, сколько он нам предложит. Говорят его кур в ветренную погоду надо привязывать к забору. Настолько легки они. Представляешь, дружище, какого качества будет у тебя подушка из такого пуха?
На Хмура было больно смотреть. На сером морщинистом лице, казалось, шевелилась каждая мышца. Да, его удар сейчас хватит!
— Два тюка перьев! — выпалил он.
Крош демонстративно потянул меня на выход.
— Три тюка! — чуть не плача крикнул нам вдогонку старик.
Мой новый приятель обернулся. Хмыкнул и сказал:
— Три тюка и десяток свежих яиц.
— Три тюка и пять яиц.
— По рукам!
***
Неимоверно довольный собой, а еще больше эффектом, произведенным на меня, Крош сообщил:
— Теперь к госпоже Агнете.
— А что там? — заинтересованно спросил я, пытаясь примериться к быстрому шагу моего приятеля. Должен отметить, что он, зная о моих трудностях с характеристиками, старался идти помедленнее.
— Госпожа Агнета — портниха. Вчера, на рынке, краем уха, я услышал, что она получила большой заказ от Волестоя, владельца постоялого двора. Даю руку на отсечение, ей нужны перья и пух для новых перин.
— Ясно, — сказал я и задал давно мучавший меня вопрос:
— А не проще ли бы было сразу пойти в таверну или на постоялый двор и там спокойно поужинать? Ну, на худой конец, просто купить продукты в лавке?
— Нет, — покачал головой Крош. — Не проще. Таверной и постоялым двором владеет один и тот же человек. Это, как я уже говорил — Волестой. Значит, цены, как ты понимаешь, там одинаковые. За тарелку овощной похлебки, которой цена от силы три медяка с нас содрали бы семь или восемь, а тои все десять монет. Две похлебки, считай двадцать «мышей».
Слушая пояснения Кроша, я отстраненно подумал о том, что в этой части Орхуса медные монетки тоже называют «мышами». У нас их еще кличут «летучками». Все оттого, что на аверсе медяка изображен профиль королевы Аслог Великой, до замужества герцогини Далигор. На гербе ее отца герцога Далигора красовалась расправившая в стороны перепончатые крылья летучая мышь. Умерла королева Аслог уже лет двадцать как, но в память о ее непопулярном правлении, люди продолжают называть ее мышью. Это прозвище прочно закрепилось и за медной монетой с ее профилем.