— Ну вот!.. — с тайным торжеством воскликнула Розалия, с каким-то особенным выражением (покровительственно, что ли?) глядя на снимок. Можно было подумать, что она показывает фото дорогих её сердцу, но непутёвых родственников или непоседливых учеников класса в котором она — классный руководитель.
— Вот — все они тут! Романтики!
Я с изумлением воззрилась на Розалию.
— Романтики?!
— Ну конечно, а кто же ещё! — с хохотком вскричала она.
— В каком смысле — романтики? По натуре? — Я была весьма озадачена. По моему мнению, романтизм, как склад души, гораздо больше подходит подросткам, а на фотографии были люди всё больше солидные, в приличных летах…
— Да нет, по натуре они, как говориться, «кто в лес, кто по дрова», — разные все. Да ведь наше Литературное кафе неофициально называется «Романтика». Кстати, я даже и не помню, кто его так назвал, и почему… Да какая разница?! Лучше полюбуйтесь-ка, Люба! Вот они на фотографии — все как один, собственными персонами. Правда, сейчас их на одного, вернее на одну меньше, чем здесь — всего девятеро осталось.
— А кто же выбыл? — поинтересовалась я.
— Да вот она! — Розалия презрительно ткнула указательным пальцем в одно из лиц на фотографии. — Вот эта, неугомонная… в сером пиджаке. — На миг глаза её недобро блеснули, но через миг их взгляд смягчился, и она уже другим тоном добавила. — Поторопилась! Вас не дождалась! Вы бы с ней поладили!
На этот раз мне отчего-то очень не понравились то ли тон, то ли самоуверенность Розалии.
— Похоже, вы всё про меня знаете! — недовольно возразила я.
— Нет, конечно! Неужели вы обиделись, Люба? Я ведь только так… предположила, — примирительно произнесла она и добавила:
— Ну что? Вернемся к нашим… Романтикам?
Кто есть кто
Я ещё раз внимательно посмотрела на фотографию сгрудившихся вокруг стола разновозрастных женщин и двух мужчин и откровенно призналась Розалии:
— Вы знаете, я не слишком хороший физиономист, поэтому всё равно по этим застывшим лицам с натянутыми улыбками ни за что не пойму, кто есть кто.
— Ну и ладно, — махнула рукой Розалия, — значит, сегодня не будем больше альбом рассматривать. Потом, когда захотите, тогда сами и посмотрите.
Она потянулась к альбому, явно намереваясь его захлопнуть. Но я невольно сделала предупреждающий жест, точно мне не хотелось расставаться с этой невыразительной фотографией.
— Розалия, а как по-вашему: не обладает ли кто-то из них какими-нибудь особенностями, о которых мне следовало бы узнать заранее? Один, например, очень обидчив, другой, может… придирчив. Ну… или что-нибудь в этом роде.
— Особенности? Да сколько угодно! Они тут все с особенностями! Каждый с таким «приветом», что только держись!
— Да что вы говорите! — изумлённо воскликнула я. — Каждый?!
— Поверьте на слово, Люба! Во-первых, все до одного натуры творческие, одарённые. Кто рассказы сочиняет, кто песни, кто стихи, — с гордостью сказала Розалия. — Да вот, чтобы не быть голословной, я вам прямо сейчас несколько шедевров и покажу.
Розалия быстро встала из-за стола, направилась в Зелёную комнату и вскоре принесла оттуда небольшую кипу исписанной бумаги.
— Вот, Люба, посмотрите, на что некоторые наши Романтики способны! Это вот творения нашей Валентины. Да вы почитайте про себя пару-тройку стихотворений, почитайте!
Я послушно погрузилась в чтение.
Смех, веселья полный дом,
Шишки, бабочки кругом!
Бороду, усы наклей —
Всё равно ты не еврей!
Резеда, василёчки
И опять резеда.
Я когда-то был счастлив,
Но не помню, когда…
— Да… — только и вымолвила я, покончив с чтением. — Да! Мне первое стихотворение понравилось. Оно чем-то напоминает моё собственное, которое я в шесть лет сочинила. Там, правда, слова были другие, но… идея та же.
— Идея?.. — задумчиво переспросила Розалия.
— Ну да, — не моргнув глазом, подтвердила я. — Кстати, а этой Валентине, автору стихов, сколько лет?
— Ну, точно не помню, но что-то за шестьдесят — это точно.
— Надо же… — неопределённо протянула я.
Мне очень хотелось продолжить обсуждение стихов Валентины:
— А вот второе стихотворение, я, честно говоря, не очень поняла. Какое-то оно… поверхностное…
— А может, наоборот, — глубокое? — возразила Розалия.
— Вы так думаете? — недоверчиво переспросила я. — А я как-то не совсем поняла, что именно Валентина имела в виду. Смысл немного ускользает…
— Смысл?! — Розалия махнула рукой. — Да разве там какой-нибудь смысл подразумевался? Впрочем… Может, вы и правы… про смысл вы у Валентины уточните.
— Непременно, — заверила я. — Уточню. Если не забуду, конечно.
— Но уж последнее стихотворение — точно… глубокое! К тому же, как говорится, не в бровь, а в глаз.
Она перечитала вслух, с чувством:
Резеда, василёчки
И опять резеда.
Я когда-то был счастлив,
Но не помню, когда…
— Я, кстати, тоже не помню… — с грустью произнесла Розалия.
— И я…
Мы одновременно вздохнули.
— Люба, — встрепенулась Розалия, — а вот Кирилл у нас сценарии пишет!
— Кирилл, это который? — я снова с интересом посмотрела на фотографию.
— Да вот этот — лысый!
— Надо же! Он что же — профессиональный сценарист?!
— Нет. Токарь на заводе. А сценарии писать — это его хобби.
— И хорошие сценарии получаются?
— Великолепные! Мы только по его сценариям спектакли и ставим!
— Спектакли? Так у вас и театр есть?
— Разумеется. К каждому празднику мы ставим по спектаклю.
— Ну надо же!
— Да, Люба! У нас здесь не скучно… Даже уезжать жалко! В Голландию эту… Розалия сокрушённо вздохнула и вдруг всполошилась. — Ой! Надо же! Уже шесть часов!
— Как шесть? — опешила я. — Мне же домой пора, к Андерсену!
— К Андерсену? — переспросила Розалия. — Любите этого писателя перечитывать? Да?
— Писателя этого я очень люблю. Но я имела в виду своего кота. Его Андерсеном зовут.
— Вот как? Ну, понятно… — пробормотала Розалия. И по её тону я почувствовала, что она не против поскорее отделаться от меня. Видимо, она и сама куда-то спешила.
И я решительно встала из-за стола, попрощалась и отправилась домой, к Андерсену.
Пять дней
Зачитав все необходимые инструкции, Розалия торжественно провозгласила меня новой хозяйкой Литературного кафе и благополучно улетела в свою Голландию.
— Ну а как же Романтики — члены Клуба? Разве вы меня с ними не познакомите? — спросила я свою подругу, перед тем как надолго потерять её из виду.
— Было бы о чём переживать! — бодро заверила Розалия. — Они с вами сами скоро познакомятся! Отдохните ещё немного без них. Наслаждайтесь собственной свободой!
Вы, наверное, подумали, что Розалия подарила мне своё Литературное кафе. Это, конечно, не так, потому что ей оно тоже не принадлежало. Кафе — собственность города, а Розалия просто похлопотала где-то там наверху, чтобы после её отъезда меня назначили директором, то есть хозяйкой. Вот и всё. Наверху моя кандидатура всех устроила. Подошли мои образование и возраст, а главную роль наверняка сыграла отличная характеристика, которую выдала мне Розалия. Впрочем, мне-то кажется, что «верхам» по большому счёту всё равно, — лишь бы жители не жаловались на отсутствие заботы со стороны властей и на вверенной территории всё оставалось тихо спокойно.