Его психика сильно изменилась, одичала, и иногда он даже не помнил, зачем и куда шёл, но такие моменты были редкостью. Из тысяч внутренних диалогов он вычленил для себя их главный смысл и, как танк шёл вперёд.
Всё-таки обычное человеческое сознание, не подготовленное под долгожительство, не выдерживало информационной нагрузки прожитых лет. Ребята уже давно состарились и умерли. Сейчас растут внуки их внуков, а он всё блуждает в потёмках лимбо.
«Нельзя поймать ветер, сынок».
Снова эта фраза всплыла из отупевшего сознания. Жнец и сам не понял сначала почему. Она преследовала его целый день, пока не пришло осознание: он чувствует ветер. Дует. В пещере тот создавался отложениями емировой руды, но природа этого была другой.
Сердце Ника забилось сильнее. Он весь подобрался, с усилием шевеля извилинами. Пара километров левее, ещё три прямо, и вот он стоял возле слепящих круглых врат. Они манили вперёд, Ник в последний раз обернулся и мысленно попрощался со всеми, кого узнал здесь.
Шаг внутрь с зажмуренными глазами, и он смотрит на… солнце?
Нет, это лишь слепящий свет хирургической лампы.
— Очнулся! — последовал короткий возглас.
— Николас, как себя чувствуете? — поинтересовалось лицо с аккуратными усиками.
— Вы кто? Воды, — осипшим голосом попросил он и тут же получил желаемое.
— Я доктор Адам Кайзер, вы только что вернулись из подсознательного вашей дочери. Вам нельзя напрягаться. Приготовьте амнезионный сценарий, у него явная перегрузка фальшивыми воспоминаниями, — всё это время белохалатный трогал пациента за руку, щупал пульс, светил фонариком в глаз и снимал по электроприборам одному ему понятные показатели.
— Какой ещё сценарий? — слабым голосом прохрипел Ник, такое чувство, что он разучился говорить и с трудом выдавливал из себя буквы.
— Всё будет нормально, мы просто удалим часть воспоминаний. Возможны кратковременные вспышки гнева, но со временем они пройдут…
Ник дёрнулся и схватил дока за отворот халата.
— Т…только попробуй, — по слогам пригрозил он мерзавцу.
— Это сейчас вы можете говорить, но всё станет хуже. Сначала дислексия и апатия, затем нарушения психики и в конце быстропрогрессирующий Альцгеймер. Будете забывать слова, родных, а потом не сможете дышать.
— Николас, — Саша, самая настоящая Саша предстала перед ним и взяла за руку. — Я не хочу терять тебя, послушай доктора.
Ник разжал пальцы.
— Удали последние сто пятьдесят лет… Остальное не трогай, — с угрозой сказал он спецу.
— Это возможно? — с надеждой посмотрела на доктора Саша.
После короткого раздумья тот кивнул.
— Да, думаю, мы справимся.
— Китти? — взглядом спросил Ник у жены, перед тем как отключиться.
— Очнулась, — Саша погладила его по щеке. — Её перевезли в палату. Там наш террариум с Принцепсом… Боже, ты бы видел её лицо, Ник. Как она была рада и к тебе просилась… Ты справился.
— Чёртов варан увидел дочь раньше меня, — заплетающимся языком ответил он. А перед тем как подействовал наркоз, в мозгу эхом пронеслось: «Справился, справился…»
Но всё это было вознаграждено кристально чистым детским возгласом, когда на следующее утро он открыл глаза.
— Папа!
3 часа ночи. Второй операционный блок.
— Адам, что ты делаешь?
— Просто помоги мне её перевезти, — шикнул главный нейрохирург и вместе с медсестрой-любовницей вкатил каталку внутрь. — Подгони вторую, у нас мало времени.
— Ты с ума сошёл!
— Делай, быстро, — махнул кулаком Кайзер, а сам подтащил громоздкий «ЛИМБО 5S», включая панель приборов. — Ты единственная, кто знает всю последовательность от и до. Так что положиться я могу только на тебя.
— А что с девочкой? — впопыхах спросила женщина.
— Ничего с ней не будет — добавил в капельницу снотворного.
В течение двадцати минут они отлаживали процесс, а в конце Адам прилёг на кушетку и подключил к себе мембраны электродов со сверхчувствительными чипами. Стоимость этого оборудования исчислялась сотнями миллиардов, поэтому важно всё делать аккуратно и точно.
— Зачем? Пошли кого-то другого, ты же владелец клиники. Просто скажи… — спросила медсестра перед отправкой любимого в чужое подсознательное.