Пауза. Профессор выпадет на пару минут из реальности, анализируя, потом ухмыляется... мда... неожиданная проблема.
- Это её единственный способ обратить ваше внимание на себя. Ведь по-другому то вы её не замечаете, мала ещё. А тут такой повод постоянно видеть вас, пакостничать и являться к вам на личную аудиенцию, - маленькая ручка скользнула к чернильнице и повертела её в тонких пальцах. - И если честно, я её понимаю...
Холодный взгляд серых глаз и тёплый карих встретились на секунду, а затем девушка снова вернулась к креслу, но вместо того, чтобы сесть в него, обошла его и направилась к двери, намереваясь видимо покинуть кабинет. Мужчина маялся выбором, она нравилась ему, и он желал бы обладать ею, но она так молода и эта маленькая заноза, за которой она приглядывает...
- И как же вы это поняли?
Девушка обернулась к нему и, подняв за цепочку тот самый кулон, который все время вертела в руках, и продемонстрировала его ему.
- Эта милая вещица помогает мне улавливать некоторые оттенки чувств и эмоций. Новая разработка... - Она медленно погладила кулон. - И да, кстати... - Андетта будто бы на секунду задумалась. - Я думаю, что мои губы на вкус все-таки карамельные, и очень мягкие. Очень.
Послав оторопевшему директору воздушный поцелуй, девушка скрылась за дверью. Профессор же Лонард сжал переносицу двумя пальцами. Она слышала его эмоции... мда... ну что ж... из головы никак не шли её губы. Карамельные... Профессор встал из кресла и быстро вышел за дверь под карканье уже вернувшегося ворона. Он догнал её почти на середине коридора.
- Нэтти, - в коридорах была тишина, ведь шли занятия, лишь директор и странная кукольная девушка стояли посреди коридора. Она обернулась к нему, улыбаясь. - Заходите чаще.
Мысленно он послал ей несколько картин. Она смутилась, отворачиваясь.
- Я подумаю.
Глава 2. Уличные дети
Я устало сидела за столом, сил не было даже чтобы о чем-то думать, еда стыла, но аппетита не было. Порой я наслаждалась той игрой, что была между нами с Каэном Астольфом, Королевским Прокурором. Это было пикантно и остро, словно острый соус Лиретт, у которой я иногда покупала еду, но иногда... иногда меня брало за грудки отчаянье, и я не могла сдержать слез. Этот мужчин был... ледяным принцем? Да, возможно... его сердце было камнем, и я, лелеявшая надежду разбить этот камень, растопить его, снова и снова терпела поражение. Или просто возможно делала все это без усилий. Странное ощущение, когда почти уверена, что ты ему небезразлична, а он готов отдать голову на отсечение, что - нет. Я закрыла глаза... как же я устала от него. Может все-таки мне стоит забыть про него и про его недостатки, а потом наконец-то ответить Рэно на его письмо? Не отказывать ему каждый месяц в прогулке или ещё чем-то? Может быть чувства, угасшие пару лет назад, возродятся снова?.. Каэн... ты сводишь меня с ума, но я не уверена, что способна пробиться сквозь твою защиту.
Стук в дверь заставлял меня вздрогнуть и изумлённо начать озираться. Показалось или нет? Снова стук, уже отчётливее, я встала и, поёжившись, пошла к выходу. На пороге замер Кирв.
- Кирв? Что случилось? - я как назло зевнула, кутаясь в махровую шаль.
- Ты можешь мне помочь, Нэтти? Я не знаю, к кому идти...
- В чем дело? - на душе стало зябко, если уж Кирв сам меня нашёл, дело явно пахнет чем-то нехорошим.
- Шону плохо...
- Сейчас.
Пока я обувалась и хватала плащ и ключ от двери, мальчишка топтался на выходе, сжимая в руках старую потёртую шляпу. Кирв был бездомным, и если говорить научными терминами «уличным ребёнком». Ему было двенадцать, но говорил и общался он, как взрослый, у него был помятый, грязный костюм, шляпа, которую он вполне мог украсть, и рваные ботинки. А у ещё у него был младший брат Шон и младшая сестра Ирин. Их родители погибли, но в приют их не забрали отчего-то, и никто не заботился о них, даже в таком городе как Столица. Никому ненужные, невидимые дети... Пока мы выходили из дома, я держала его за руку и следовала за ним по темным улицам, едва освещённым фонарями. Когда я смотрела на его личико, грязное, в ссадинах, но вполне сосредоточенное, я думала о том, что на самом деле мало кто осознавал насколько действительно много детей разгуливают по подвалам Столицы и пытаются выжить. Скольким из них нет даже десяти, когда разрешают подрабатывать хотя бы за минимальную плату. Я осознавала. До того, как я попала в отдел по расследованиям я занималась именно ими - такими вот детьми, правда по своей воле и помогала соответствующему отделу. Когда я впервые осознала, сколько детей живут одни в холоде, голоде и без душевной теплоты, я проплакала неделю, потому что как бы я ни хотела, я не могла спасти их всех и забрать к себе домой. Однако меня и правда очень радовало, что есть в этом городе люди, которые строили им ночлежки и кормёжки - хотя бы что-то. Государство дозволяло таким, как Кирв работать, но то, что он зарабатывал - копейки, а ему нужно кормить младшую сестру или брата, которые растут, и им нужна, и одежда, и обувь. Печальная история...