— Я не думал, что ты сумасшедшая. Я видел тебя, прежде чем ты подошла ко мне, и помню, что очень хотел встретиться с тобой. Меня прогнали, прежде чем я мог подойти к тебе, и я думал, что упустил шанс познакомиться, когда ты потерялась. Представь себе мое счастье, когда ты подошла ко мне и предложила проводить тебя. Я знал, что ты делаешь это для защиты, но был благодарен за любую возможность быть с тобой. — Андор передвинулся, прикрывая ее лицо, и приблизил свое к ней.
Он поднял ее, и тихонько поцеловал в губы. Лисса обняла его за шею и опустила на одеяло, ложась под теплым поздним сентябрьским солнцем.
Как бы изменилась ее жизнь, если бы Порция не настояла, выйти из дома и отправиться на ярмарку. Она не встретила бы Андора и не была бы защищена им даже сейчас. Лисса, конечно, не влюбилась бы в него.
Он углубил поцелуй, его руки гладили тело. Слишком много одежды разделило их, и девушка не хотела ничего, кроме как заняться с ним любовью здесь, на том месте, где он проводил утро, когда она спала одна в их кровати. Лисса отстранилась и посмотрела на него.
— Хочешь вернуться в дом? Я бы не хотел, чтобы ты обгорела. — Андор погладил пальцем ее щеку, где она почувствовала прилив тепла. Не Солнце согревало, а он. Лисса не хотела терять время, возвращаясь в дом. Настоящее желание в ней, вспыхивавшее в его присутствии, требовало освобождения.
— Я хочу заняться с тобой любовью, здесь, на солнышке. Хочу, чтобы у тебя было, что вспомнить и о чем подумать, когда придешь сюда завтра утром. — Лисса схватила подол свитера, в котором была, и стянула через голову, отбросив в сторону.
Хотя солнце было теплым, был легкий ветерок с небольшим намеком на осень, от чего ее тело дрожало. Андор положил руки на ее живот, и тепло его ладоней распространилось внутри неё прогоняя холод. Больше всего она хотела почувствовать своей обнаженной кожей его плоть, и, вытащив рубашку из штанов, начала с пуговиц.
Лисса распахнула ткань, как только последняя пуговица была расстегнута, погладила руками твердые мышцы живота и груди. Андор опустился на нее и поцеловал с нарастающим желанием, на которое она ответила своим собственным. Ее глаза закрылись от удовольствия его твердого тела против нее, и она зарылась пальцами в шелк его волос. Как Лисса могла позволить сомнению внутри нее забыть об этом? Как могла подумать, что у него есть что-то другое, кроме лучших намерений? Она откинулась назад и взяла его лицо в ладони.
— Ты мне так нужен. — Возможно, именно это и напугало ее. Эта потребность в нем, эта тоска, которая почти переполнила Лиссу, когда она была с ним. Некоторая инстинктивная часть её знала, что, если случится что-то с ним, она не была уверена, что выздоровеет. Если выяснится, что это просто иллюзия, что это чувство между ними не было каким-то реальным, оно бы разрушило ее больше, чем все, что она пережила раньше.
— Займись со мной любовью.
Андор снял одежду с их тел, и, когда гладил и ласкал ее под осенним солнцем, Лисса поклялась, что больше не позволит себе сомневаться. Когда он вошел в ее тело и заставил его петь от удовольствия, она больше не могла думать вообще.
* * *
Красная дата, отмеченная в календаре на его столе, всегда присутствовала в сознании Андора. Когда холодок осени отгонял жар лета, на горизонте маячила ночь Охотничьей Луны. Время с Лиссой прошло гораздо быстрее, чем он ожидал, в тумане общения и любви. Они стали еще ближе, потому что он отвел ее на поляну и признался, что каждое утро ходил туда. Андор больше не мог видеть сомнений, которые омрачили ее глаза в тот день. Как долго продлится эта близость, после того, как расскажет ей правду?
Это ужасное проклятие сделало невозможным скрыть от нее свою истинную природу. Из-за того, чтобы убедиться, что женщина, которую он выбрал в качестве пары, прекрасно знает, во что ввязывается. Была ли Лисса готова услышать правду о том, кем он был на самом деле?
Отрадно, что она любила драконов, и когда они впервые встретились, он воспринял это как знак того, что она предназначена для него. Ее любимые драконы были вещью, мифическими существами, которых она считала своими. Могла ли она любить живого, дышащего дракона, который хотел сделать ее своей навсегда?
Со вздохом Андор оттолкнулся от стола. С надвигающимся сроком он больше не мог позволить себе роскошь сомнений. Несколько месяцев назад, если бы его спросили, Андор был бы уверен, что женщина, которую он выбрал в качестве пары, прожила бы с ним жизнь. Как она могла не хотеть его, когда он думал, что так много может предложить ей. Насколько он был самонадеян, считал, что все, что важно для женщины, — это богатство, которое у него было. Не каждый любил сокровище так, как он. Лисса ни в коей мере не благоговела перед его богатством. То, как он обращался с ней, было для нее более важным. Доказал ли Андор ей, что ему можно доверить свое сердце?