Помню храм — сейчас не скажу точно, в каком городе, может, во Флоренции или в Турине, — там очень много ступенек, больше трехсот до верхней смотровой площадки. Совсем как у нас в Исаакиевском соборе. А еще там нам подарили кучу вещей. Я уезжал с одной сумкой, а приехал чуть ли не с семью.
Когда мне было десять лет, мои родители разошлись. Я остался с мамой, но она никогда не препятствовала нашему общению с отцом. Она говорила, что их отношения с папой — это одно, а мои с ним — совсем другое. Я часто приезжал к отцу. Но меня, конечно, все равно расстраивало, что он жил в другом месте… Нам с мамой тогда постоянно помогала моя бабушка по папиной линии. Она и сейчас нам помогает. Я очень ее люблю. Она мудрый человек, и для меня ценно каждое её слово.
В школе у меня был дрянной характер. Во втором классе я порвал журнал. После этого меня выгнали из одной школы и перевели в другую — напротив маминой работы. Я ездил туда на велосипеде и оставлял его у мамы… Ее, естественно, вызывали и в новую школу. Но там я доучился уже до пятого класса. Потом меня перевели в специальный спортивный класс 473-й школы. Ее я и закончил. Мне хорошо давалась математика… Химия, что удивительно, у меня тоже была в порядке. В десятом классе годовая оценка была «пятерка», но это я творил чудеса! Нравилась литература. А вот с физикой было тяжело. Гражданская оборона… Мне было непонятно, для чего нужен этот предмет?! Тем более нас заставляли писать по этому предмету какие-то непонятные рефераты…
Когда я учился в этой школе, мы тоже ездили на разные турниры. Где-то выигрывали, где-то проигрывали… А потом был какой-то момент, примерно в тринадцать-пятнадцать лет, когда многие ребята резко выросли. И мои технические данные не позволяли нивелировать тот отрыв, который образовался из-за разницы в физическом развитии. Это был трудный период. Но потом все подравнялись, и я стал одним из лучших.
Когда мне исполнилось семнадцать лет, пришлось выбирать вуз. Мы с друзьями решили пойти в Институт технологии и дизайна. Потому что там много девушек, а учиться, как нам думалось, легко. Кроме того, моя мама занималась текстилем, и, в крайнем случае, как я надеялся, она сможет за меня еще разок пройти всё, что знает. Поступил я на химико-технологический факультет, поскольку химия в школе у меня шла очень хорошо. Но потом начались тренировки в дубле «Зенита», и пришлось пропустить многие занятия. В то время преподаватели еще относились ко мне, как к любому другому студенту, и считали пропуски прогулами. Пришлось перейти на факультет технологии и дизайна одежды. К тому времени моя фамилия уже стала звучать с телеэкранов, и в институте мне по-шли навстречу, дав возможность обучаться по индивидуальному графику. Так на этом факультете я стал получать знания. Какой-то минимум в меня вложили достаточно качественно…
В начале прошлого года я защитил диплом. Тема — разработка спортивного костюма для отдыха и спорта. Когда я первый раз пришел в цех, оказался в окружении двадцати девушек… Я стеснялся даже! Но потом навыки пришли, в принципе, никаких проблем не возникло. Есть изделия, разработанные мной лично. Правда, они лежат в музее института.
Летом 2003 года я познакомился со своей женой. У нас растет сын Артем, которому сейчас два года…
ОЧЕНЬ ЛИЧНЫЕ ВОПРОСЫ
Детство
Андрюша родился на Васильевском острове. О себе он дал знать ровно в семь утра, а появился на свет в восемнадцать сорок пять. Родился он весом три килограмма девятьсот пятьдесят грамм, ростом пятьдесят три сантиметра. Первым его словом было «аба», так он называл бабушку. Потом сказал «папа», а затем «мама». То, что футбол — это его призвание, было видно сразу, как только он научился ходить. А это произошло очень рано, в девять месяцев. Сергей, отец Андрюши, был футболистом, наверное, поэтому Андрей и должен был быть как папа. С мячом он не расставался…
Интервью с мамой
Каким Андрей Аршавин был ребенком — посл уш ным или нет? Много ли дрался в детстве, любил ли девочек, дружил ли с другими детьми в садике, какие игры предпочитал?
Я был непослушным ребенком. Меня наказывали, но редко, каких-то физических воздействий не применяли. Прогулок, в случае провинностей, меня не лишали, не запрещали смотреть телевизор. Со стороны родителей ко мне было лояльное отношение. Я многое мог себе позволить.