30. Белый – Метнеру
Никак не думал, что напишу Вам. А вот случилось, что пишу.
Прежде всего простите за мою предыдущую дикость: я не помню, что написал, но кажется, – чепуху порядочную[635].
Извиняюсь… и снова впадаю в чушь…
Мне хотелось бы Вам сообщить об одном способе уплывания на корабле Арго за золотым руном.
Мне кажется, что я ушел туда; мое прежнее бедное, маленькое «я» трепещет и бьется на «Мне», как перевернутая одежда. Я – выворочен наизнанку, но сохранил свои прежние контуры. Вот почему в жизни никто не замечает во мне никаких перемен – я все тот же, но это потому, что люди судят по контурам. Для «невидящих» тамошнее я – черный контур, очерчивающий границу между освещенным солнечным светом пространством и внецветным хаосом.
Если бы они пригляделись ко мне, они не допустили бы меня – они не допустили бы, чтобы черный контур существовал рядом с ними. Но они не умеют даже пристально смотреть: они допускают меня.
Мне легко. Как тень, плаваю я среди людей, делая вид, что хожу. А они говорят: «У вас быстрые ноги». Мое желание солнца все усиливается. Мне хочется ринуться сквозь черную пустоту, поплыть сквозь океан безвременья; но как мне осилить пустоту? Ведь там я – черный контур – сольюсь с хаосом: я не достигну солнца.
Стенька Разин все рисовал на стене тюрьмы лодочку, все смеялся над палачами, все говорил, что сядет в нее и уплывет[636]. Я знаю, что это. Я поступлю приблизительно так же: построю себе солнечный корабль – Арго. Я – хочу стать аргонавтом. И не я. Многие хотят. Они не знают, а это – так.
Теперь в заливе ожидания стоит флотилия солнечных броненосцев. Аргонавты ринутся к солнцу. Нужны были всякие отчаяния, чтобы разбить их маленькие кумиры, но зато отчаяние обратило их к Солнцу. Они запросились к нему. Они измыслили немыслимое. Они подстерегли златотканные солнечные лучи, протянувшиеся к ним сквозь миллионный хаос пустоты – всё призывы: они нарезали листы золотой ткани, употребив ее на обшивку своих крылатых желаний. Получились солнечные корабли, излучающие молниезарные струи. Флотилия таких кораблей стоит теперь в нашем тихом заливе, чтобы с первым попутным ветром устремиться сквозь ужас за золотым руном. Сами они заковали свои черные контуры в золотую кольчугу. Сияющие латники ходят теперь среди людей, возбуждая то насмешки, то страх, то благоговение. Это рыцари ордена Золотого Руна. Их щит – солнце. Их ослепительное забрало спущено. Когда они его поднимают, «видящим» улыбается нежное, грустное лицо, исполненное отваги; невидящие пугаются круглого черного пятна, которое, как дыра, зияет на них вместо лица.
Это всё аргонавты. Они полетят к солнцу. Но вот они взошли на свои корабли. Солнечный порыв зажег озеро. Распластанные золотые языки лижут торчащие из воды камни. На носу Арго стоит сияющий латник и трубит отъезд в рог возврата.
Чей-то корабль ринулся. Распластанные крылья корабля очертили сияющий зигзаг и ушли в высь от любопытных взоров. Вот еще. И еще. И все улетели. Точно молньи разрезали воздух. Теперь слышится из пространств глухой гром. Кто-то – палит в улетевших аргонавтов из пушек. Путь их далек… Помолимся за них: ведь и мы собираемся вслед за ними.
Будем же собирать солнечность, чтобы построить свои корабли! Эмилий Карлович, – распластанные золотые языки лижут торчащие из воды камни; солнечные струи пробивают стекла наших жилищ; вот они ударились о потолок и стены… Вот все засияло кругом…
Собирайте, собирайте это сияние! Черпайте взорами эту льющуюся светозарность! Каждая капля ее способна родить море света. Аргонавты да помолятся за нас![637]
Остаюсь глубоко преданный и любящий Вас
P. S. Мой привет и уважение Анне Михайловне.
P. P. S. Кажется, «Новый Путь» закрыт по доносу Грингмута…[638] Мерзость, мерзость!!
P. P. P. S. Дорогой Эмилий Карлович, не пришлете ли Вы мне своего портрета? Мне бы было так приятно иметь его у себя! Пожалуйста, сделайте мне это удовольствие.
636
Одна из народных легенд о Разине. Ср.: «Привезли его в Москву и посадили в тюрьму. Стенька дотронулся до кандалов разрывом-травою – кандалы спали; потом Стенька нашел уголек, нарисовал на стене лодку, и весла, и воду, всё как есть, да, как известно, был колдун, сел на эту лодку и очутился на Волге. Только уж не пришлось ему больше гулять: ни Волга-матушка, ни мать – сыра земля не приняли его» (
637
Образный строй этого письма нашел непосредственное отражение в двухчастном стихотворном цикле Белого «Золотое руно» (1903), опубликованном в его книге «Золото в лазури» (см.:
638
Недостоверное сообщение, отразившее, однако, угрожающее положение, в котором оказался «Новый Путь» в апреле 1903 г., после закрытия Религиозно-философских собраний и нападок на него в печати. 6 апреля 1903 г. З. Н. Гиппиус писала П. П. Перцову: «Думаю, дело кончено ‹…› Опасность запрещения так велика, что для сохр<анения> журнала нужно ‹…› почти чудо»; 14 апреля – ему же: «…думаю, что надо во что бы то ни стало сохранить журнал ‹…› Исчезнет журнал – все замрет на долгое время ‹…›. Невероятная шумиха, которую поднял журнал и наши „общие“ задачи – дает громадные надежды» (Русская литература. 1992. № 1. С. 136, 137. Публикация М. М. Павловой). См.: