- Что же ты так поспешно, касатик?
- Тороплюсь, мать.
- Куда же?
- Далеко.
Женщина понимающе кивала головой и умолкала: много сейчас по лесам скрывалось беглых. За князем Андреем холопам жилось не сладко. Алексей поднимался, и женщина долго ещё смотрела ему вслед: «На злодея не похож, а от кого-то хоронится…» Как-то днём на лесной поляне Алексей увидел девушку. По зелёной траве скользили солнечные пятна. Девушка, наклоняясь, собирала в пригоршню сочные, спелые ягоды и не спеша шла дальше. Алексей видел, как она остановилась, повязала голову белым платком, оправила свой широкий синий сарафан. На траве Алексей увидел оставленную ленту.
- Обожди, обожди! - крикнул он ей вдогонку. - Ленту потеряла.
Девушка оглянулась. Алексей подошёл к ней ближе.
- На, возьми.
Она посмотрела ему в глаза и покраснела.
В траве неистово стрекотали кузнечики, стараясь перекричать друг друга, и Алексею казалось, что это от их песен у него гремит в ушах и чем-то тёплым обливается сердце.
- Иду я, вижу - на траве лента, - начал Алексей. - А тут тебя увидел.
Девушка хотела взять у него из рук ленту, но он не отдал. Она обиженно отвернулась:
- Ну и не надо..
Некоторое время он молча шёл с ней рядом, а потом спросил.
- Как тебя зовут-то?
- Ариной. А тебя?
- Алексеем.
Одета она была в холщовую тонкую рубаху, под которой обрисовывалась крепкая грудь. Маленькие босые ноги осторожно ступали по траве.
- Что же ты ленту не берёшь? - спросил Алексей с насмешкой.
- Ты же не даёшь, - ответила Арина.
- Ты беги. Если я тебя догоню, то лента моя. Не сказав ни слова, Арина подобрала подол и стремглав бросилась вперёд.
Алексей едва поспевал за нею. У густых зарослей орешника он её настиг.
- Ну вот ты и попалась! - проговорил он, схватив её за руку.
Девушка рванулась, он с трудом её удержал, но оба повалились на траву. Почувствовав на своей щеке его губы, Арина высвободилась из его рук.
- Владимирский медведь! - крикнула она, отбегая.
- А откуда ты знаешь, что владимирский? - спросил Алексей.
- Видно сокола по полёту…
Уничтоженный её словами, он медленно поднялся на ноги. Ему нужно было бы уйти, но он не мог и шёл с ней рядом.
Арина продолжала бушевать:
- Не нужна мне эта лента! Можешь подарить её какой-нибудь владимирке.
Алексей опустил голову.
- Ну, что ты идёшь со мной? Что тебе от меня нужно?
Она остановилась, и вдруг ей стало жалко этого растерянного и вконец смущённого парня.
- Арина, понравилась ты мне сразу… Она взглянула на него исподлобья:
- Всё равно медведь…
Арина вырвала у него из рук свою ленту и побежала. На противоположном краю поляны, зная, что он её уже не догонит, повернулась и громко крикнула:
- Эх ты, горе-парень!.. В лесу девушек не ищут. Иди в свой Владимир.
Всколыхнулся молодой орешник. Алексей бросился вдогонку, но остановился у той самой корявой берёзы, где увидел Арину впервые. Он улыбался. На сердце было легко и весело.
4
После отъезда дружины на Волгу город шумел, как потревоженный улей. Ждали вестей от князя. Гадали, скоро ли он возвратится.
Алексей толкался на базаре.
Где-то на краю Владимирской земли поймали бунтарских купцов, бросили их в телегу и привезли в город. Допрашивали здесь, на торгу. Старый, с редкой мочальной бородкой булгарин-купец, потирая подбитый глаз, говорил, оправдываясь:
- Мы ничего не знаем. Если на вашу землю нападали, так не мы, а наши князья. От них и требуйте ответа.
Владимирский купец, торговавший восточными товарами, вышел из толпы.
- А зачем вы, отцы, задерживаете у себя гостей [98], едущих на Русь с товарами с Хорезма и Ирана, рассказываете им небылицы, что на Руси живут звери, не люди, что их ограбят… а сами скупаете по дешёвке товары и нам продаёте втридорога?
Озадаченные этим вопросом, булгарские купцы ничего не ответили.
- Что, булгары, купец не в бровь, а в глаз попал! - вмешался Алёшка. - Сам плут и ваши плутни знает.
- Ой, парень, намнём мы тебе бока! - погрозился купец. - Не в свои дела нос суёшь.
Алексей отошёл.
Горожане долго не могли решить, как поступить им с пленниками. Бояре предлагали бросить булгар в подвал и ожидать приезда князя; купцы - отпустить за большой выкуп; ремесленники-горожане скребли под шапками, не зная, что сказать.
Ефрем Моизич распорядился было отвести булгар к княгине, чтобы она сама решила, как с ними поступить. Но его чуть не освистали.
- Ты что, ошалел, боярин? Княгиня-то сама булгарка.
- Накажи щуку, чтобы она карасей не хватала, - выброси в реку…
- Надо бы, братцы, саму булгарку в подвал посадить до приезда князя…
Пётр Замятнич пробился верхом в самую середину толпы:
- Кто позволил плохое говорить про княгиню? Не вам решать эти дела! Вы думаете, что князя нет в городе, так и власть кончилась!.. Купцов отведите, а как поступить с ними - решит князь.
Горожане мрачно посмеивались:
- Разошлись владимирцы, решили, что у них, как у господина Великого Новгорода: что приговорит вече, так тому и быть. Глядь, не то вышло…
Во всей жизни Владимира чувствовалась какая-то тревожная настороженность. Люди не только ждали вестей с Волги - беспокоились о судьбе мужей, женихов, братьев, - но ждали чего-то другого, большего. В отсутствие Андрея начали поднимать головы бояре. Их слуги задирали горожан-ремесленников не только на торгу, но даже в церкви. Во время службы случилась драка. На глазах Алексея боярские слуги посекли мечом молодого седельника. Молодые подмастерья, друзья убитого, тут же в церкви зарезали боярского сына. После этого сорок дней в церкви нельзя было петь. Разобрали помост и вынесли землю, залитую кровью. Люди говорили, что ночные сторожа боялись ходить по посаду в одиночку. Появились тати-разбойники.
5
Князь с дружиной был ещё где-то далеко на Волге, а гонцы его уже принесли во Владимир вести о победе. Многих булгар посекли русские, захватили их стяги, а сам князь булгарский едва утёк с малой дружиной.
Князь возвращался из похода вместе с сыном своим Изяславом, братом Ярославом и муромским князем Юрием. Владимирцы торжественно встречали победителей. Толпа празднично одетых владимирцев вышла за городские стены.
Алексей тоже пошёл вместе со всеми. Он был далеко от городских ворот, надеясь первым увидеть Прокопия. Верстах в трёх от города, под кустом орешника у края дороги, Алексей заметил девушку с кузовком за плечами. Не спеша прошёл он несколько шагов. Увидел растрёпанные, словно вымытые в золоте волосы, тяжёлые серьги на розовых мочках ушей, сбившийся на спину платок. Алексей почувствовал' как защемило сердце. На шум шагов девушка повернулась, и он увидел, что ошибся.
«И что это я как блаженный! - думал он, проходя мимо. - Околдовала меня Арина, приворожила к себе приворотным зельем…»
6
Только первое время после свадьбы Андрей приходил на женину половину в тереме. Княгиня помнит, как они сидели вдвоём около пышущей жаром печи. Князь рассказывал о детских годах, проведённых на Суздальской земле… Не ценила тогда княгиня внимания мужа. Его рассказы выслушивала холодно, иногда задавала такие вопросы, которые говорили ему, что голова её занята другим. Не нравилось княгине на Руси; тянуло в родные Булгары, и не раз она намекала на это Андрею. Как-то после такой беседы князь тяжело вздохнул, поднялся и ушёл. После этого долгое время не заходил вовсе. Княгиня сердилась на невнимание мужа, но каждый раз при встрече держала себя надменно. Увидев, что князя гордостью не проймёшь, в долгие бессонные ночи выплакивала свою обиду. С годами князь встречался и разговаривал с ней всё реже и реже. Пошли дети, и свою неразделённую любовь гордая булгарская царевна отдала сыновьям. Она сама следила, как мамки и няньки их обряжали и кормили, следила за тем, чтобы никто их не обидел.