Обрадованный доверием князя Василько в тот же день отправился в путь и, не жалея коня, скоро прибыл в Киев.
Надменно принял его Роман и отказал наотрез выдать своих бояр, на которых был сделан донос.
Василько вернулся во Владимир ни с чем.
Разгневался князь Андрей ещё больше.
- Теперь уж я вполне уверен, что сгубили брата Глеба эти бояре. Скачи опять, Василько, в Киев и передай князю Роману мой приказ: "Не ходишь ты и братья твои по моей воле, так ступай же ты из Киева, Давид из Вышгорода, а Рюрик из Белгорода! У вас есть Смоленск, им и делитесь!" А по дороге ты заедешь к брату моему, Михайлу, и грамоту ему отдашь! В ней сказ, чтоб шёл он княжить в Киев!..
Роман, испуганный резким посланием Андрея, сейчас; же покинул город, назначенный же суздальским князем Михаил не пошёл туда, а послал Всеволода. Пять недель сидел только последний на киевском столе. Снова начались междоусобицы.
XXXVI
Старый изограф и Марина прибыли в Киев в неудачное время. Вызывавший Мирона князь Глеб неожиданно скончался. Занявшему временно киевский стол дяде покойного, Владимиру Мстиславичу, было не до украшения храмов.
Киев волновался: жители не знали, будет ли утверждён Владимир на столе киевском старшим в роде, князем суздальским.
Изографу поневоле приходилось оставаться без дела. Свободное время позволяло ему помочь Марине в её поисках.
Занявший место Владимира Роман был занят укреплением города, воинственные братья его ревностно помогали ему. Возобновление храмов было временно оставлено.
- А что, дедушка Мирон, поищем родную по монастырям! - обратилась к своему спутнику Марина.
Все окрестные монастыри посетили они в поисках Елены.
Её нигде не было. Марина заметно приуныла.
- Да что я хотел тебя спросить, Максимушка! Фока-то тебе родней какой приходится?.. Знавал ли ты Елену сам-то?
- Ещё бы нет! - усмехнулась Марина. - Хорошо знал…
- Да, може, она в полон попала аль убита в те поры, как Киев брали?!
Но в душу Марины вселилось убеждение, что мать её жива, и она с новым рвением принялась за поиски.
- Ой, уморился я, паренёк, с тобою всё рыскать! - обращаясь к своему спутнику, проговорил Мирон. - Иди один ноне!
Отсутствие старика принесло счастье девушке. В одном из небольших монастырей она неожиданно встретила мать. Поражённые встречей, они кинулись в объятия друг друга.
- Наконец-то я тебя отыскала, родная! - воскликнула Марина.
Елена от волнения не могла говорить, она плакала счастливыми слезами. Когда первое волнение, вызванное встречей, прошло, девушка рассказала про своё житьё во Владимире. В свою очередь Елена передала ей, что с ней случилось после того, как они расстались.
- Тебя связали и посадили в избу, а меня вытолкали! Тщетно я старалась снова увидеть тебя, но меня не допускали. А потом, во время приступа, чтобы скрыться от жестокостей врага, мне пришлось спрятаться в пещере. Там я и пробыла несколько дней до тех пор, пока не удалось пробраться в этот монастырь, где я и живу, исполняя разные работы.
- Ну, уж теперь, матушка, мы больше не расстанемся! Ты поедешь со мной во Владимир и увидишь Фоку!
Елена давно уже стремилась к свиданию с сыном, но боялась совершить такой длинный путь.
Изумился старый Мирон, когда увидел с возвратившеюся Мариной женщину.
- Так это Фоки-то мать? - спросил он девушку.
- И моя также.
- Да нешто ты его брат? - ещё больше удивился старик.
Потупив глаза, Марина еле слышно ответила:
- Сестра!..
Поражённый неожиданным открытием, старый изограф не находил слов.
- Вот оно что!.. Да как же это? - путался он. - Так ты, стало, не Максим?!
- Марина, дедушка!..
- Ой, шустра же ты, девонька! Подумать только, сколь долго работали вместе, а мне и в голову не приходило! Так вот почему ты старалась матушку Фоки отыскать!..
Девушка молчала.
- А знаешь ты, девонька, кой грех ты совершила? Святые иконы писала, а обман свой не выдала!
- Простит Господь Милосердный! - уверенно проговорила Марина.
Старик немного ещё поворчал, затем успокоился и стал расспрашивать Елену.
Они решили вернуться во Владимир.
XXXVII
Между тем Роман, недовольный своим удалением из Киева, сошёлся с братьями, и сообща стали обдумывать, как снова захватить киевский стол. Во главе братьев стал теперь Мстислав, чрезвычайно отважный, никогда ничего не боявшийся.
- Да что нам Андрей! Господин, что ли? - говорил он братьям. - Он только нами, князьями, и силён, без нас несдобровать ему!
- Ой, брат Мстислав, не говори ты так! - отвечал Роман. - Боюсь я на киевский стол опять идти!
- Что ж? Не хочешь идти? Иди ты, брат Рюрик, тогда! А не то я сам сяду! - отважно сказал Мстислав.
- Я с тобой, брат! - отозвался Давид.
- Нет, братья, попробуем ещё раз лаской переговорить с Андреем! - проговорил Роман. - Авось он и согласится!
- Баба ты, прямая баба, брат! - горячо возразил Мстислав, соглашаясь на этот посыл.
Они составили следующее послание: "Брат, вправду назвали мы отцом себе тебя и целовали крест и стоим на крестном целовании, желая тебе добра, ты вывел брата нашего Романа из Киева и гонишь нас без вины из Русской земли, пусть рассудит нас Бог и сила креста!"
На это послание они не получили никакого ответа.
- Эх ты! Захотел добра от суздальского князя! - несмешливо обращаясь к Роману, проговорил Мстислав. - Ну, зато мы теперь сами знаем, что делать!..
Братья собрали рать и пошли на Киев. Прогнать робкого Всеволода было нетрудно.
- Ступай, садись "на стол"! - обратился Мстислав к Рюрику. - Ты володей. А чую я, придётся ещё переведаться с Андреем на ратном деле!..
Роман же, несмотря на все уговоры братьев, отказался. Давид был послан к Михаилу Юрьевичу для переговоров.
- Дадим мы тебе Переяславль, коли ты согласишься идти с нами против брата твоего Андрея!
- Что ж? Я готов… - отвечал Михаил. - Спесь-то посбить ему не мешает!
Весть о новых распрях достигла Чернигова.
- Коли Михаил с братом своим воевать задумал, то мы пойдём в подмогу Андрею! - заметил Святослав Всеволодович, князь черниговский, и сейчас же послал к Андрею гонца.
"Кто тебе враг, тот и нам враг!" - писал он суздальскому князю.
Разгневался Андрей, когда узнал о захвате Ростиславичами Киева и о том, что они прогнали оттуда Всеволода.
- За такую предерзость их придётся идти на них войною! - сказал он своему верному мечнику Михно.
- Как ты сейчас, княже, воевать будешь? - спросил тот. - Дружина не собрана…
Задумался князь.
- Дозволь слово молвить! - продолжал старый мечник. - Пошли меня к ним сперва с приказом… Ты тем временем рать соберёшь… А коли не послушают они твоего слова, тогда ты её и двинешь на Киев!
- Ин, дело говоришь… Ступай ты в Киев и скажи им: "Не исполняете моей воли, так ты, Рюрик, поди в Смоленск к брату в свою отчизну, а ты, Давид, в Берлад [73]… В Русской земле не велю тебе быть!" Напоследок скажешь Мстиславу: "От тебя всё зависит, куда тебе идти, но не велю тебе быть в Русской земле!"
Низко поклонился своему властителю старый военачальник и спросил:
- Поволишь кого из дружинников взять?
- Да, возьми Василько: он не раз уж в Киеве бывал…
У князя год тому назад умерла жена, урождённая Кучковна, и он женился во второй раз на молдаванке из Ясс [74]. А потому ему сейчас не хотелось оставлять молодую жену и идти немедленно в поход.
Михно пришёл в сборную избу и обратился к Василько, недавно ещё вернувшемуся из поездки в Киев:
- Ну, брат, видно, тебе так суждено! Велел тебе князь со мною снова ехать туда, откуда вернулся.
- Княжая воля! - ответил дружинник. - Ослушаться её не смею!..
Ему не хотелось отправляться опять в дорогу, тем более что он ожидал возвращения старого изографа и Марины, с которыми он разъехался, так как Мирон заехал на обратном пути в Чернигов, где ему была работа.
73
…ты, Давид, в Берлад… - Берлад (Берладь) - город в Нижнем Подунавье, в то время служивший пристанищем для разного рода беглецов и изгнанников. Один из них, князь Иван, соперник галицкого князя Ярослава, получил прозвище Берладник.
74
…женился во второй раз на молдаванке из Ясс. - Ошибка автора. Вторая жена Андрея была «из яс», то есть из осетин. Яссы же (как и молдаване) становятся известны лишь с XIV столетия.