Давиду пришлось бежать изИерусалима снемногими приверженцами, аего собственный сын захватил его столицу инавиду увсех вошёл вего гарем, что было для восточного царя наивысшим оскорблением. Так сбылось пророчество онаказании Давида загрех сВирсавией, так началась гражданская война.
Здесь Библия повествует отонкой спецоперации, проведённой партией Давида. Настороне Авессалома выступал мудрый советник Ахитофел. Онпредлагал ему сразу погнаться заДавидом ипокончить сним одним ударом. Видимо, втаком случае шансы напобеду были неплохими. НоДавид подослал кАвессалому ещё одного мудреца, Хусия, чтобы тот стал агентом влияния вовражеском лагере. Онуговорил Авессалома сначала собрать огромное войско— итак выиграл время для военных приготовлений Давида, азаодно исообщил ему обо всех планах мятежников.
Наконец состоялась решающая битва. Давид победил, аАвессалом вовремя бегства споля боя запутался своей роскошной шевелюрой вветвях раскидистого дерева ипопал вруки воинов Давида. Вопреки приказу царя, они немедленно убили главу мятежников. Идля Давида радость победы померкла перед известием осмерти любимого сына. Войско ликовало, Давид рыдал: «Авессалом! Сын мой Авессалом! О, кто далбы мне умереть вместо тебя, Авессалом!»
Так пришла старость царя. Его дети боролись запрестол спомощью его приближённых, асам онуже даже нерешал, скем ему лежать водной постели. Библия описывает, как старый царь постоянно мёрз, иприближённые решили: «Пусть поищут молодую девицу, чтоб она предстояла царю илежала сним, — ибудет тепло господину нашему, царю». Такую девушку поимени Ависага действительно нашли, иона стала прислуживать Давиду, ноонтак инепозналеё. Мыдаже незнаем, как онотнёсся кАвисаге, понравиласьли она ему, хорошоли она заним ухаживала: теперь онсам оказался втом положении, вкоторое некогда поставил Вирсавию. Зато именно Вирсавия теперь устраивала дело онаследстве, договариваясь сприближёнными Давида оподдержке Соломона…
НоДавид, конечноже, известен нам нетолько как царь, ноещё икак псалмопевец. Невсе библейские псалмы написаны личноим, ноПсалтирь связывают сего именем— онбыл родоначальником жанра. Хвала Господу ипокаяние вогрехе, мольба опомощи иторжество победы, спокойное исповедание веры ивопль страдающей души— всё есть вэтой книге, всё находит свой отклик внас самих, как ижизнь этого великого человека. Оннебыл безупречен, нонебыло для него ничего важнее безграничного доверия Богу. Иэто ещё одна причина, покоторой мыназываем Христа нетолько Сыном Божиим, ноиСыном царя Давида.
«За что» или «Для чего»: вопросы Иова
Над проблемой «божественной жестокости» человечество мучительно размышляет с тех пор, как осознало себя. Язычники рассуждали примерно так: в мире есть страдание, потому что добрым и могущественным богам противостоят злые и не менее могущественные демоны. Но тем, кто верит в Единого Бога, плохо подходит такое объяснение: если Бог всеблаг и всемогущ, как может Он допускать, чтобы в мире было столько невинных страданий?
Многие думают, что Библия обходит молчанием «щекотливую» тему страдания невинных людей. Однако это вовсе не так. В Ветхом Завете ей посвящена целая книга— это книга Иова.
Над проблемой «божественной жестокости» человечество мучительно размышляет с тех пор, как осознало себя. Язычники рассуждали примерно так: в мире есть страдание, потому что добрым и могущественным богам противостоят злые и не менее могущественные демоны. Но тем, кто верит в Единого Бога, плохо подходит такое объяснение: если Бог всеблаг и всемогущ, как может Он допускать, чтобы в мире было столько невинных страданий? Если Он не хочет их прекратить, то Он вовсе не благ, а если не может— то не всемогущ. Сколько раз мне доводилось встречаться с этой логикой… Люди готовы смириться со множеством повседневных неприятностей и даже настоящих личных трагедий, но когда сталкиваешься с предельной и бессмысленной жестокостью Освенцима или Беслана, любые объяснения перестают работать. Боже, почему же Ты не сделал ничего, чтобы спасти этих детей или хотя бы облегчить их смерть?! Не могли же они— или их родители— оказаться настолько грешными, чтобы заслужить все это? — в Библии есть книга, которая задает Богу именно этот вопрос. Это книга Иова. В ней рассказывается, как совершенного, безупречного праведника постигли все мыслимые бедствия: он потерял свое богатство, детей, здоровье, а самые близкие друзья сочли все это наказанием за его грехи и отвернулись от него. И тогда Иов предъявил претензии Богу: за что же Ты со мной так?
Сегодня об этой книге говорят и пишут так много, как, наверное, ни о какой другой книге Ветхого Завета (в качестве примера можно назвать недавно опубликованную в России замечательную книгу Ф. Козырева «Искушение и победа Святого Иова»). Еще на заре XX века английский христианский писатель Г.К. Честертон писал: «Значения «Иова» не выразишь полно, если скажешь, что это— самая занимательная из древних книг. Лучше сказать, что это – самая занимательная из книг нынешних». Прошло сто лет, вместивших в себя две мировые войны, революции и концлагеря— и эта книга стала еще более— уже не скажешь «занимательной»— актуальной,. О чем же она говорит?
Это единственная книга Ветхого Завета, где вообще никак не упомянуты ни Израиль, ни Моисеев Закон, ни Святая Земля, ни Иерусалим. Она выносит проблему на новый уровень: это не просто история отдельных людей или народов, это нечто всемирное, общечеловеческое (Иова, кстати, упоминает и Коран, под именем Айюб). Это книга— о разных путях веры и о ее кризисе. Нет, не о смене различных философских и богословских построений, а о личном кризисе веры как доверия Богу. Иов был праведен не ради награды и не из страха наказания, а прежде всего потому, что доверял Богу и искал добрых отношений с Ним. И вдруг на него обрушилось такое, что, казалось бы, немыслимо пережить человеку…
Но сначала— о его друзьях. Три человека пришли его утешать. Они вовсе не собирались его обвинять, а просто долго молча сидели рядом с ним, и лишь когда он заговорил, позволили себе ответить. И поначалу эти ответы действительно звучали как утешения… Дело в том, что его друзья знали об этом мире и о его Творце буквально все— в свое время они слышали все это от своих отцов и учителей. В общем, они повторяли примерно то, что написано в других книгах Библии, и если в их речах была неправота— она не в словах, а в людях. Слова–то могут быть правильными, но важно, кто, кому и когда их говорит.
Сначала друзья пытались доброжелательно предложить некое простое объяснение бед Иова: «Не чурайся наставлений Всесильного: если ранит Он, то Он и перевяжет, и рука Его, ударив, исцеляет»*. Иов отверг их мудрость, причем ответил резко, очень резко— сравнил своих друзей с пересохшими руслами, которые внушают напрасные надежды путникам, а затем оставляют их умирать в безводной пустыне. Конечно, они на это обиделись и перешли к намекам, а потом и к прямым обвинениям: если ты страдаешь, значит, Бог наказывает тебя за грехи. Признай их, попроси прощения, и все у тебя снова будет хорошо. (Как часто мы слышим сегодня подобные увещевания! Звучит это примерно так: «Гепатит С бывает только у наркоманов и проституток, а приличные люди вроде нас с вами, конечно, не могут им заразиться, так что если кто заразился, тот сам и виноват»).
О Боге эти люди предпочитали говорить в третьем лице, не обращаясь к Нему напрямую. Мол, кто мы, в конце концов, такие чтобы требовать от Него отчета, тем более— упрекать Его, как позволяет себе Иов? Впрочем, не стоит осуждать друзей Иова. Они— люди глубоко верующие, но им нужна именно религия, то есть система взглядов и ритуалов, определяющих жизнь человека. Они искренне почитали Бога, оставаясь в рамках заданной системы. Когда–то и Иов вел себя примерно так же: приносил положенные жертвы и молитвы, но когда вся его жизнь рухнула, места для религии не осталось…