Начальное образование, конечно, дети получали дома. Домашнее воспитание включало основные представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо», а также хозяйственные и ремесленные навыки. Ремесло обычно передавалось по наследству: поскольку Иисус вырос в доме плотника Иосифа, Он почти наверняка Сам овладел этим ремеслом. Грамотность в новозаветные времена была довольно широко распространена, особенно среди мужчин: умение читать и писать требовалось для того, чтобы человека признали полноценным членом общины и хозяином в собственном доме. Владели грамотностью и многие женщины, при том, что «дома учения» они не посещали, их образование оставалось исключительно домашним.
Когда начиналось и сколько продолжалось обучение при синагоге, мы точно не знаем. Талдмудический трактат «Авот» полагает, что изучение Писания следовало начинать в возрасте пяти лет; другие источники сообщают, что уже в 63 году н.э. первосвященник постановил открыть школу в каждом еврейском городе и поселении и сделал ее посещение обязательным для всех мальчиков с шести–семи лет. Но это, видимо, некая идеальная ситуация. Вряд ли поголовно родители всех детей, особенно в небогатых семьях, могли позволить себе полноценное школьное образование, да и учителей едва ли могло хватить на каждую деревню. Видимо, для многих мальчиков дело ограничивалось самыми необходимыми навыками чтения, письма и счета.
Как учили
В Евангелии от Луки мы читаем, как в возрасте двенадцати лет Иисус отправился с Иосифом и Марией в Иерусалим на праздник и задержался там. Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; Все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его (Лк 2:46–47). Видимо, Он использовал эту возможность, чтобы пообщаться с настоящими знатоками Торы, которых, конечно, трудно было встретить в Назарете. Нельзя не удивиться отношению учителей, ведь тогда никто еще не мог знать, что это за Мальчик пришел в Храм. Разумеется, в самом центре иудейской духовной и культурной жизни были не простые учителя, но самые авторитетные иудейские законоучители— например, там в свое время преподавал Гамалиил, у которого обучался апостол Павел. Казалось бы, этим экспертам не о чем было беседовать с незнакомым Мальчиком, но они не прогнали его и не стали читать ему стандартную лекцию, а вступили с ним в заинтересованный разговор.
Эта сцена показывает нам сам характер иудейского образования того времени: оно строилось не на неких формальных курсах, которые следовало проходить в определенном порядке (примерно так уже тогда была организована греко–римская школа), а, скорее, на свободном общении, прежде всего— на совместном обсуждении библейского текста. Такой подход отчасти был обусловлен особенностями синагогального богослужения: каждый взрослый мужчина мог прочесть отрывок из Писания и прокомментировать его. Соответственно, он должен был обладать не только навыками чтения, но и умением анализировать текст и излагать свои мысли по поводу прочитанного. Это тоже отличало Иудею от Греции и Рима, где публично выступали только профессиональные ораторы, прошедшие соответствующую подготовку.
Кто учил?
Толковать Писание можно и нужно было не только за богослужением. Существовала целая группа людей, называвшихся «равви» (в другом произношении — «рабби»), и это название стали прилагать и к Иисусу, когда Он вышел на проповедь. Буквальное значение этого слова — «великий», но мы привычно переводим его как «учитель». Позднее родственное слово «раввин» стало в иудаизме означать человека, получившего религиозное образование и возглавляющего определенную общину, но тогда слово «равви» еще не имело строго формального значения. Так называли вообще всех, кто проповедовал людям Писание, собирая при этом круг учеников.
Именно это, кстати, и делал Иисус. Его учениками становились уже, конечно, взрослые люди, а такой свободный подход к образованию, какой был принят в Иудее, позволял сделать это людям самого разного положения и возраста, безо всяких экзаменов и аттестатов.
Учитель— об учителях
В Евангелии есть слова, которые могут вызвать недоумение: Христос предупреждает Своих учеников: это книжники и фарисеи любят называться учителями, а вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель— Христос (Мф 23:8). Разумеется, здесь не идет речь о том, что вообще никто никого не должен ничему учить: например, книга Деяний (см. Деян 13:1) ясно говорит, что в ранней Церкви было даже особое учительское служение, наряду с пророческим. Христос предостерегает учеников от сектантского подхода, при котором единая Церковь распадается на множество сект, каждая из которых следует за своим учителем, разрушая общее для всех учение.
И в заключение— еще один, совсем небольшой, но очень важный евангельский эпизод. Иоанн повествует, как однажды Иисус сказал Своим ученикам: Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то (Ин 13:13). Этими словами Христос показывает, насколько высоко служение учителя, ставя само это слово наравне со словом «Господь». Но, произнося такие слова, Он перед праздничной трапезой моет ноги ученикам, исполняя работу раба. В этом сочетании высоты и глубочайшего смирения— вся суть учительства, каким видит его Евангелие.
Христос в Ветхом Завете
Новый Завет, как известно, говорит прежде всего об Иисусе Христе.
При этом новозаветные авторы постоянно утверждают, что во Христе исполнились ветхозаветные пророчества.
Но где именно в Ветхом Завете говорится о Христе, и откуда мы знаем, что это о Нем— ведь имя напрямую не названо?
Прежде всего, надо признать: в Ветхом Завете мы не находим таких строк, которые выглядели бы математически точными доказательствами правоты Нового Завета. Пророк Исайя или царь Давид никогда не говорили: «В таком–то году в городе Вифлееме у Девы Марии родится сын Иисус, Он сотворит много чудес, а потом будет распят у стен Иерусалима и на третий день воскреснет».
Но разве было бы хорошо, если бы они так сказали? Вряд ли, ведь тогда у людей не осталось бы свободы, а вера предполагает свободный выбор: ты можешь принять слова пророка, а можешь их отвергнуть.
Именно поэтому далеко не все видят в Ветхом Завете пророчества о Христе. Во времена евангелистов именно этот вопрос разделил еврейский народ: одни увидели в Писании, которое они знали (Новый Завет ведь еще не был написан) подтверждение всему, чему учили последователи Иисуса из Назарета, и стали христианами. Другие решили, что Он тут ни при чем— именно такое восприятие до сих пор отделяет иудаизм от христианства.
Что же это за пророчества, в которых можно увидеть, а можно и не увидеть Христа? В книге К. С. Льюиса «Серебряное кресло» (из цикла о Нарнии) есть точный образ: лев Аслан, отправляя двоих ребят в опасное путешествие, сообщает им о знаках, которые помогут им в пути. Но не дает им точной карты. Он говорит примерно так: «На одном из камней в этом разрушенном городе вы увидите надпись. Поступите согласно ее повелениям». И добавляет: «Знаки, которые ты увидишь в Нарнии, будут не совсем такими, как ты представляешь. Вот почему так важно помнить знаки наизусть, не обращать внимания на их внешнюю оболочку». Действительно, надпись в разрушенном городе оказывается такой огромной, что прочесть ее можно только с высоты, а ребята, утомленные дорогой, рассеиваются, забывают о знаках, не пытаются соотнести их с тем, что видят вокруг себя, поэтому не могут их распознать— и путь их оказывается куда более длинным и опасным.
И еще одна интересная деталь. Та надпись, которую они должны были прочесть, содержала всего два слова: «…подо мной», — это был остаток эпитафии древнего царя. Казалось бы, для путешественников эти слова не имели никакого смысла— но на самом деле под надписью был вход в подземелье, где и находился принц, которого они искали. Тот, кто составлял текст надписи, наверняка не догадывался, что она будет иметь второй, сокровенный смысл— но для Бога нет ничего случайного, и новый смысл, знак для путешественников Аслана, оставался сокрытым до тех пор, пока они сами его не раскрыли.